Его руки гладили мою обнаженную спину, ласкали, а губы не отпускали ни на миг.

Моя нежная кожа покрывалась мурашками, они летели, будоражили, заставляли мысленно стонать от внезапно проснувшейся жажды. Внизу живота все скручивалось в тугой узел, пылало, требовало разрядки, и я не могла заставить свой разум контролировать чувства, которые вызывал во мне грубый монстр.

Внезапно поцелуй закончился.

— Откуда у тебя синяки? — прорезал тишину голос Покровского. Его пальцы больно впились в мои плечи, а взгляд серых глаз пронзил насквозь.

— На нас с Евой напали бандиты, — неловко поежившись, стряхнула его руки я.

Закуталась в полотенце и отодвинулась от Константина на безопасное расстояние.

— Какие бандиты?

— В тот вечер, когда был Хэллоуин, я собирала вещи в дорогу, а они вышибли дверь и требовали у меня какие-то фотографии. Угрожали автоматами и… я не хочу об этом говорить.

— Что за фотографии?

— Ума не приложу. Но мой муж фотограф. Видимо, он что-то начудил. Где-то кого-то сфотографировал и шантажировал, требуя денег. Каких-то важных шишек, иначе бы меня не пытали, требуя сказать, где он прячет исходники.

— Когда ты видела мужа в последний раз?

— Год назад. Он уехал в кругосветное путешествие.

Константин нахмурился. Подошел к бару и снова налил себе выпить.

— Предупреждаю еще раз — у меня стресс, Аня. Двадцать миллионов рублей уходят из-под носа. Поэтому если хочешь попасть в Краснодар сегодня вечером, собирайся. У меня там дела, и я возьму тебя с собой.

— У твоего брата умерла жена, — почему-то вспомнила я. — Ты едешь по делам усопшей?

— Можно и так сказать. На усопшую была оформлена моя недвижимость.

— Как я сразу не догадалась, что дело в деньгах, — покачала головой. — Но меня никак не касаются ваши с братом дела. Мне нужно позвонить маме. Сказать, что я жива, и что скоро вернусь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Позвонишь после того, как оденешься.

— Я не собираюсь надевать то, что ты купил. Не нравятся мои вещи, просто открой мне дверь и я поеду домой.

— Хочешь, чтобы я открыл дверь? Отлично, переоденься. Я не желаю видеть рядом с собой девицу в порванных колготках и измятых вещах.

Я нахмурилась. Руки сжались в кулаки сами собой. Сволочь. Только крыть мне нечем — ведь он, по сути, прав.

Взяла вешалку с кружевными трусиками и лифчиком, и направилась в ванную.

— Как ты узнал мой размер? — остановилась в дверях.

— Бирка на пальто, — пожал плечами он.

— А лифчик? Как можно угадать размер лифчика по бирке пальто?

— Я уже большой мальчик, Аня, — криво усмехнулся он и опрокинул в себя дозу виски. — Умею видеть то, что нужно. Или мал?

Я хмуро взглянула на кружевной бюстгальтер и двинулась в ванную. Надо же, как раз. Но как? Как он угадал с размером, если я сама никогда не угадываю и потом вечно страдаю от неправильно подобранного белья?!

Встала перед зеркалом.

Закусив губу, огладила кружевную ткань на порочно проступающих сосках округлой груди. Каким же порочным может стать образ, если правильно подобрать белье… И ведь не прогадал, когда определялся с цветом.