– Да потому что они – ни к чему в данное время! – вскричала в свою очередь мать императора, разворачиваясь к недовольно хмурящемуся мужчине всем корпусом. – Подобные пертурбации надо вначале осмыслить сердцем и только потом выдавать в народ!

– Но мы заранее уже это всё обсудили! – сатанел на глазах Советник. – И все были согласны! А не успел я отлучиться всего лишь на две недели, как тут всё пошло наперекосяк и шиворот-навыворот!

– А не надо было так надолго покидать столицу! – язвительно заметила раскрасневшаяся и дивно похорошевшая женщина.

– Ха! Можно подумать, я уезжал развлекаться! – парировал Советник.

– Ещё неизвестно, чем ты там занимался!

– Ну знаешь!..

И тут капризно скривила свой прелестный ротик Марианна, сидящая рядом с Гранлео. Её с детства баловали в семье больше всех, и выросла она такой взбалмошной, капризной и зазнайкой, что была порой невозможна. Но любили её все одинаково, неистово, нежно называли Лялей, Лялечкой и прощали любую шалость, совершённую в кругу родных. И вот это истинное совершенство своих родителей мелодичным голоском стало плакаться:

– Я жутко устала, и у меня болит спина! Ну сколько можно?! Мама! Па, хватит вам ругаться! Забыли, куда мы опаздываем? Давно пора отправляться на день рождения Додюра!

Император грозно над ней навис всем корпусом, хищно ощерился и зарычал:

– Лялька! Тебе кто слово давал?! Ты сидишь тут только для красоты, чтобы восторженные подданные, глядя на тебя, не вздумали задуматься о чём-то другом, кроме выражения согласия моим мыслям и законам. Сколько раз можно напоминать одно и то же?!

Но девушка в белоснежных одеяниях и не думала тушеваться, а уж тем более пугаться императорского гнева. С весёлым смехом она вскочила со своего места, потом запрыгнула ногами на трон, бесцеремонно отталкивая Гранлео в сторону и подняв руки вверх, а в финале этой выходки завопила с нескрываемым восторгом:

– А мне плевать! Заседание верхней палаты, сборище этих скучных бюрократов закончено, и я вправе делать, что захочу!

Набрала полную грудь воздуха и так пронзительно завизжала, что все на пару мгновений оглохли.

Самый младший сын в семье попытался несильно шлёпнуть сестру по мягкому месту, но не попал. Марианна вскочила ножками на лакированную поверхность стола и, цокая по нему каблучками, пробежала чуть в сторону, показывая брату язык:

– А вот и не поймаешь!

Тот тоже вскочил на ноги, изобразил на лице звериный оскал и вместе с Гранлео попытался поймать сестру и стащить её за платье вниз:

– Как ты посмела поцарапать стол? Ты знаешь, сколько в него вложено труда мастеров?

Принцесса оглушительно визжала, отмахиваясь от братьев снятым с пояса веером. Мать замерла, с улыбкой глядя на шалящих детей, ну а отец умудрялся любоваться как детьми, так и своей любимой супругой одновременно.

Идиллию прервал ворвавшийся в зал с заднего входа второй принц, будучи моложе императора всего на год, он считался техническим гением и занимался чуть ли не всеми направлениями в науке. Фактически на подобных мероприятиях он никогда не появлялся, так что его приход не на шутку встревожил в первую очередь родителей: