Утро, начавшись с долгого поцелуя прекрасной дамы, было сразу же испорчено телефонным звонком от Артузова, который отругал подчинённого, за присутствие на пожаре.

— Артур Христианович, — произнёс Мечников, когда министр Точмаша наконец выдохся, — теперь пожалуйста послушайте меня. Завод номер два, он не просто дорогой. Он обошёлся бы стране, наверное, вдвое дешевле захоти мы, поставить такие же по весу станки из золота. Но самое главное, мы вот этот второй собирали по всей стране. Ограбили три десятка заводов, где эти станки тоже очень были нужны. И если бы мы потеряли хотя бы часть, то все планы по выпуску продукции можно было бы отправлять в корзину. Пятьдесят баллонов с кислородом. Слышите? Пятьдесят штук, даже просто разорвавшись от давления, наделали бы столько бед, что разгребать их пришлось как минимум год. И разгон на Центральной Контрольной Комиссии, это меньшее из зол. Меня бы убрали куда-нибудь завлабом, а вас, отправили в Гурзуф, или обратно готовить кадры, в ну очень закрытом учреждении. Вы меня не ругать должны, Артур Христианович. А облобызать троекратно, за то, что я спас свою, вашу и другие задницы, от жестоких надругательств. Но это не значит, что я, в свою очередь не сделаю с ними того, что могли сделать с нами. Так что приглашаю вас к десяти, в Солнечный. Будем раздавать всем сестрам по мозгам.

В кабинет вошла Маргарита Терехова, кутаясь в пушистый халат.

— Ты кого так отчитывал? — Она зевнула, показав ровные белые зубки, и не спрашивая села на колени Александра, обняв его за шею.

— Да, так. С сослуживцем разговаривал. — Александр бросил взгляд на часы, стоявшие на рабочем столе. — Так. Время семь, а мы с тобой неумытые и непозавтраканные. И поскольку у нас есть немного времени, предлагаю сделать это вместе. — Александр встал, подняв Маргариту на руки, и понёс в ванную.