Иванова я не нашла. Зато я заметила наблюдающего за всем со стороны Коровина. Николай Павлович сидел, вытянув ноги, в шезлонге, курил, сбрасывал пепел (что мне очень не понравилось) прямо на песок и время от времени прикладывался к стакану со светло коричневой жидкостью. Скорей всего он пил виски.

– Хрящева вижу, – сообщила мне Алина. – Вот он какой, северный олень! – хихикнула она. – Гарцует!

На оленя он меньше всего был похож. А вот на шамана – да. Разве что бубна в руках не хватало.

– Однако лицо у него весьма сосредоточенное. При всей браваде и дикости, которая присутствует в его танце, он очень напряжен, – отметила Алина.

– Ну, так отплясывать в его возрасте. Боюсь, что завтра у нашего подопечного все будет болеть. Давай выпьем чая или колы? – Мы переместились к стойке бара. За чашкой чая, я попыталась отсоветовать Алине общаться с Хрящевым сегодня. – Давай завтра поговорим? Какой разговор может быть на танцплощадке? Хрящев выпил, он в ударе, а мы его потащим говорить о грустном? Давай подождем до завтра. К тому же я устала, спать хочется. – Для убедительности я несколько раз зевнула. – Пошли по домам, а?

– Пошли, – легко согласилась с моим предложением Алина, но тут же внесла корректировку: – Только пройдем мимо рецепции и узнаем, в каком бунгало живет Иванов. Кто знает, может, он еще не спит? Ведь именно он сказал, что Кудрявцев ненавидит Бабенко. А раз так сказал, значит, знает за что.

Я взглянула на подругу и не заметила в ее глазах ни грамма сонливости. Более того, они блестели тем самым блеском, который всегда настораживает майора Воронкова. Такой блеск он называет сатанинским. Именно по нему он понимает, насколько глубоко мы увязли в очередном расследовании. Но сегодня несколько иной случай. Если раньше мы занимались расследованиями по объективным причинам – много разных случаев было, когда наши друзья или клиенты попадали в беду, – то теперь нас окружали посторонние люди, и никто и ничто, не обязывало нас искать убийцу Бабенко и разбираться в причине смерти Кудрявцева.

«Все ясно, – подумала я, глядя в безумные глаза подруги, – она уже достаточно отдохнула. Ей стало скучно, и она ищет приключений. Отговаривать ее от расследования – пустая трата времени. Ничего, осталось четыре дня. Она побегает за Хрящевым, за Ивановым, может еще за кем-нибудь. Потом мы вернемся домой, и я загружу ее работой, да так, чтобы она и думать забыла о покойниках».

– Надо еще как-то объяснить Иванову, почему мы интересуемся покойниками. Впрочем, я сама бы хотела знать, зачем нам это все надо? – вздохнув, спросила я то ли у себя, то ли у подруги. В данный момент мне хотелось одного – лечь спать.

– Как зачем? Разве неясно?! – искренне возмутилась Алина.

Я молча развернулась и пошла в сторону рецепции. Когда Алина в таком состоянии, лучше ей не перечить. К тому же я слишком устала, чтобы с ней спорить. А это значит, что чем раньше мы поговорим с Ивановым, тем раньше я пойду спать.

– Добрый вечер, – по-английски поздоровался с нами смуглый юноша. Он широко улыбался и ждал, когда мы озвучим нашу просьбу.