– Сергей Петрович, как вы можете честных женщин оговаривать? Еще перед посторонним человеком, – обиженно насупилась Алина. – Знакомьтесь. Нина Приемыхова. Тоже летала с нами на Сейшелы.

– А, гадалка и ясновидящая Нонна? – воскликнул Воронков. С его слов можно было предположить, что он все-таки внял нашей просьбе и ознакомился со всеми из нашей группы. – Ладно, на этот раз вам повезло. – Он без приглашения вошел в кабинет и сел на диван между Степой и Ниной.

– Что значит «повезло»? – уточнила я.

– Павел Комиссаров страдал нервно-психическими расстройствами, даже находился на диспансерном учете у психиатра. В принципе, от парня можно было ожидать всего, что угодно.

– Вы это к тому, что Комиссаров не предстанет перед судом? – спросила Алина.

– Это я к тому, что вы не предстанете перед судом, – огорошил нас майор. – Пришло же вам в голову заявиться к нему в тот момент, когда он решил покончить с собой. Кстати, он даже предсмертную записку оставил. Или может, это вы его принудили написать ее?

– Сергей Петрович, он сам, честное слово. Мы к нему даже не приближались! Мало ли чего можно от психа ожидать?!

– Хотелось бы вам верить, – задумчиво произнес Воронков.

– А вы нам верьте, верьте, – в один голос воскликнули мы с Алиной.

Майор ничто на это не ответил. Он хлопнул себя ладонями по коленям и крикнул Алене:

– Интересно, меня кто-нибудь в этих стенах чаем угостит?

– Уже несу, Сергей Петрович.

Ровно через пять секунд наша секретарша вошла в кабинет с подносом. Кроме чашек с кофе она поставила на поднос на свой страх и риск бутылку ликера «Бейлис».

– Извините, печенье, ваше любимое, – с придыханием сказала она, – закончилось.

Только после того, как Воронков похвалил ее старания: «Хороший кофе. И ликер ничего», я осмелилась спросить:

– Сергей Петрович, а кто Ярцева на тот свет отправил? Ну не Комиссаров же? И не Коломиец?

– Забудьте, смерть Ярцева никакого отношения к вам не имеет, – сказал Воронков. Нина снова окинула нас странным взглядом. – Простите, оговорился, – повинился он. – Предположительно, Ярцева отправил на тот свет киллер, нанятый компаньоном. Не хочу забивать вам голову, но Ярцев был в сложных отношениях с законом. Левые поставки, фальшивые акцизные марки, неуплата налогов – это лишь малая толика того, что можно было бы инкриминировать Ярцеву.

– Понятно. Ну а Коломиец? Он, правда, в прошлом был судьей? – спросила Степа, а я подумала: «Ну сдался ей этот судья!»

– Правда, – не стал отрицать Сергей Петрович. – Но он давно ушел из профессии. У него сейчас другое занятие и другая статья доходов.

– Какая же?

– Он владелиц художественной галереи. Продвигает молодых художников и коллекционирует произведения искусства. Есть подозрения, что он копии выдает за подлинники, но пока это доказано не было. Кстати, Зоя Александрова – художник, специализирующийся как раз на копиях.

– Значит, в его галереи скоро надо ожидать наплыв картин Майкла Адамса, – вздохнула Алина.

– Не знаю, не знаю, – задумчиво произнес Воронков – Но на всякий случай я уже передал информацию куда следует. Что вас еще интересует? Кудрявцев умер своей смертью, с Коровиным мы разобрались…