– Павел? – удивилась Степа, услышав незнакомое имя. – Разве с вами в поездке был Павел?

– Был, Степа, был. Только в поездке его звали Дмитрием Алексеевым, – вздохнула я и тут же кратко пересказала наш разговор с Леной Алексеевой и Павлом Комиссаровым. – Вот такие дела. Павел на наших глазах выпрыгнул из окна.

– Н-да, – грустно протянула она. – Не повезло вам с поездкой. Там трупы, здесь трупы. Но вы все равно поговорите с Кудрявцевой. Как бы она того, вслед за мужем на тот свет не отправилась.

– Про результаты экспертизы она тебе не говорила?

– Нет, она позвонила, назвалась, попросила вас: «Мне нужны Клюквина и Блинова из отдела внутренних расследований». Я представилась вашей секретаршей, сказала, что вы на задании. «Ладно. Передайте, что я их жду. Мне есть что им сказать». Да-да, именно так она сказала. Если честно, голос мне ее очень не понравился. Может, съездите, если человек просит?

Я посмотрела на Алину.

– Воронков раньше чем через час не освободится.

– Я тоже так думаю. Степа, если что, ты скажи, что мы еще не доехали до «Пилигрима». – Проходя мимо Алены, я предупредила: – Нас здесь не было.

Раиса Антоновна выглядела еще хуже, чем день назад. Нет, она не плакала, не рвала на себе волосы, не падала в обморок на глазах у родственников, собравшихся у гроба. Она просто сидела каменным изваянием в уголочке комнаты и смотрела в одну точку.

Я тронула ее за руку. Она медленно повернула ко мне свое лицо и несколько секунд смотрела на меня удивленным взглядом, как будто не узнавала.

– Я Алина Блинова, это Марина Клюквина, – понимая, в каком вдова состоянии, тихо, но в то же время четко, представилась Алина. – Вы нам звонили…

– Да, – ее глаза просветлели. Сознание вернулось к ней. – Да, я к вам звонила. Идемте в другую комнату. Здесь вряд ли удастся поговорить, приехали Ванины сестры, а мне надо сделать заявление.

Она встала и вышла из комнаты, в которой лежал покойник, окруженный со всех сторон плачущими престарелыми сестрами. Мы с Алиной переглянулись, недоумевая, какое заявление решила сделать Раиса Антоновна, и последовали за ней.

– Вот. Это заключение о смерти, которое мне вручил ваш сотрудник, – тяжело вздохнув, она протянула нам официальную бумагу. – Здесь написано, что причиной смерти стал оторвавшийся тромб, – пояснила она, заметив, с каким трудом мы разбираем каракули судмедэксперта. – То есть Ваня умер от естественной причины. Никто его не отравил. Его и раньше предупреждали, что в крови повышенное содержание вредного холестерина. Он жирного не ел, старался сидеть на диете, – смахнула слезу Кудрявцева. – Не помогло. А я ведь подумала, что его довел до смерти Иванов.

– Кто?

– Иванов! Будь он не ладен. Это ведь я его по голове шандарахнула, – призналась Раиса Антоновна. – Оказалось зря. Или не зря? Теперь уже не поймешь. Ах, Ваня, Ваня. А ведь я его предупреждала, что не надо нам лететь на Сейшелы. Смысл за кем-то гнаться? Все равно твое время прошло. Живи так, как хватает средств.

– Я что-то не очень вас понимаю, – призналась я. – Вы ударили по голове Иванова, думая, что это он довел вашего мужа до сердечного приступа? Но почему вы так думали?