Конца фразы мы не расслышали, все звуки утонули в громком гудке отбывающего от соседней платформы состава.

– Ясненько, – вздохнул Михаил, когда воцарилась относительная тишина, – ваш отец сделал брумбель.

Машенька сравнялась по цвету с перезревшим баклажаном.

– Можно и так сказать.

– Вот странный мужик, не в обиду ему будет сказано, – прокряхтел Михаил, хватая один из ящиков. – Офигенно здоровенный брумбель у него получился. А уж тяжеленный! Хуже чугунины.

Машенька закашлялась и вышла из вагона.

– Нет, не понимаю я таких людей, – злился Миша. – Девчонка в Москву за шмотками отправилась, а папенька ей хренов брумбель всучил. Добро бы он маленький был, симпатичный. Так нет же, уродище неподъемное! Легче, наверное, корову тащить, чем этот брумбель.

– Замолчи, – посоветовала я. – Маша вся красная, наверное, ей неудобно за глупость отца, не смущай девушку. Куда ей деваться? Он приказал, дочка подчинилась.

Михаил вытер со лба пот.

– Некрасиво вышло, сейчас исправлю.

Сопя от напряжения, Михаил выволок первый ящик на перрон и повернулся к трясущейся то ли от холода, то ли от недосыпа девушке.

– Простите, не хотел вас обидеть.

– Я совсем не сержусь, – зашептала блондинка. – Понимаю, сколько неудобств вам доставила. Не моя идея отправиться в столицу, папина, он мне...

– Хренов брумбель всучил! – взревел Михаил.

Я посмотрела на вновь побагровевшую Машеньку и побежала к группе стоявших невдалеке носильщиков.

Когда груду ящиков втолкнули в мой безразмерный джип, места там осталось всего ничего, на двух мышей.

– Хорош бы я был со своей праворульной трехдверкой, – вздохнул Миша. – Спасибо тебе, Таня! Надеюсь, ты не опоздаешь на работу из-за меня.

– Времени много, дорога пока пустая, – успокоила я его.

– Простите, правильно ли я поняла, Татьяна не служит у Карины Карловны? – робко осведомилась Машенька, когда я выехала на проспект.

– Нет, – ответил Миша, – Таня помогает с брумбелем из хорошего ко мне отношения.

– Ой, как неудобно! – снова залилась краской Маша.

– Чепуха, – попыталась я успокоить девушку, – вы же не виноваты.

– Если отец сделал брумбель, дочь за него не в ответе, – галантно подхватил Михаил.

Маша превратилась в сочную свеклу, и тут у нее в сумке затрезвонил сотовый.

– Доброе утро, тетя Карина, – зачирикала гостья. – Доехала отлично. Да, встретили. Да, еду. Да, чудесно. Да, да, да. Ой, зачем? Ну не надо!

Девушка захлопнула «раскладушку».

– Тетя Карина? – удивился Миша. – Вы родственники?

– Ага, – прошептала Машенька, – мой папа ее родной брат и...

– Поворачивай налево, – сказал мне Миша, – приехали. Тормози у зеленого дома.

Я послушно совершила маневр и увидела женщину лет сорока пяти в роскошной норковой шубе.

– Тетечка! – заорала Машенька, выскакивая на тротуар.

– Мусенька! – замахала руками дама. – Иди скорей в дом.

– Мне так неловко! – заломила руки Маша. – Бедный Миша чуть не надорвался ящики таскать.

– Это его работа, – отрезала тетка. – Раз ума нет, пусть носит тяжести. В другой жизни он университет окончит, и я у него в услужении окажусь, а пока ему придется молча моим приказам подчиняться.