С пола наперерез Витьку метнулся инженер Савин. Вот кто был под стать Оленьке — такой же ботаник. Образованные, они все такие. Ненормальные.

— Мужики, вы что, сдурели совсем? — крикнул он довольно громко, но Федор, приподнявшись, коротко ударил его под дых. Инженер загнулся и осел на пол, всхлипнув.

— Сиди! — прикрикнул на него Федор.

Инженер посмотрел на него снизу вверх, как собачонка. Но в глазах была не только боль, в этих глазах Федор прочитал еще и ненависть.

Плевать.

Последнее, что видел Федор, — это тонкие прозрачные пальцы Оленьки с коротко обстриженными ногтями, вцепившиеся в косяк. Потом они исчезли, и дверь захлопнулась.

Федор пожал плечами. Пусть парень сбросит пар, слишком много всего случилось за последние дни. То атака суперволков, то еще какие-то летающие твари объявились. А теперь вот еще Петруха исчез… Да и Оленька не девочка уже, должна понимать: у мужиков есть свои потребности.

Федор устроился на стуле поудобней, пододвинул поближе закопченный заварочный чайник, налил еще чаю, добавил ровно три ложки настоящего сахара — с верхом. Это тебе не какой-нибудь заменитель! Он бы с огромным удовольствием сварил бы себе чифирю, но для хорошего чифиря заварки было слишком мало, так что приходилось довольствоваться тем, что есть. Хороший чай — это кайф! В жизни теперь так мало удовольствий. Федор попробовал чай, прикрыв глаза от удовольствия, но тут из предбанника послышался шум. Он не был похож на стенания Оленьки Пататовой, это кто-то выбил дверь.

Федор хотел встать и схватить ружье, но не успел — дверь в комнату распахнулась, и первым в нее влетел Витек. Он пролетел через всю комнату и упал почти на Федора, перевернув стол со всей грязной посудой. Федора ошпарило из опрокинутого заварника, но он и не поморщился. Федор смотрел в двери. Там стоял громадный, бритый наголо верзила с перебитым носом, облаченный в военную форму. Татуировка покрывала его шею и скрывалась за воротом. В руках он держал дробовик, нацеленный Федору в грудь. Федор попытался таки дотянуться до винтовки, но верзила повел стволом, и Федор понял, что с чужаком шутки плохи.

— Не балуй! — тихо, но твердо произнес незнакомец, и от его голоса проснулись даже те, кого до этого не разбудил грохот в комнате.

Верзила медленно осмотрел бытовку, просвечивая взглядом каждого, словно рентгеном. Глаза у него были странные, ярко-синие.

— Ну и свинарник тут у вас! — громко сказал он.

Витек зашевелился, вскочил, выхватил нож и бросился на чужака. Тот отступил, перехватил руку Витька, и Федор услышал хруст сломанных костей. От этого звука у Федора по спине мурашки пробежали. Мужики зашевелились, заропотали, но Федор понял, что никакого сопротивления они не окажут. Одни были пьяны, другие ничего не поняли. Федор открыл было рот, чтобы высказаться по поводу незнакомца, но наткнулся на его взгляд, и слова застряли у него в глотке, словно жесткая капустная кочерыжка. Федор закрыл рот и сглотнул.

Незнакомец оттолкнул Витька в угол, где тот сполз на пол и заскулил, держась за сломанную руку.

Из-за локтя верзилы выглянула Оленька. Волосы ее были растрепаны, свитер порван так, что виднелась лямка грязноватого бюстгальтера, но глаза сияли надеждой. Оленька улыбалась. Федор удивился этой перемене.