— Эй ты, малахольная! Иди-ка со стола убери! Хоть какой-то толк от тебя будет… — крикнул он в сторону раздевалки. За дверью раздался шорох, потом она тихо отворилась, и в комнату вошла Олечка Пататова — дочка одного из замов.

Федор поморщился. Почему из всех особей женского пола, которые работали или жили при руднике, уцелела именно она? Не женщина, а недоразумение: в свои тридцать два года выглядит на четырнадцать, худа как беспризорник, волосы как солома, очки, ни кожи ни рожи, и все время что-то рисует. Художница, блин.

Она вышла, встала у стола, почему-то медлила.

— Ну, что еще? — невольно спросил Федор.

— Я думаю, — неуверенно начала Оленька, — что за нами скоро кто-то придет.

— Надо же! — язвительно сказал Федор. — И кто же это?

— Я не знаю, кто это, но его зовут Пограничник… — она смотрела в сторону.

— Это тебе приснилось, что ли? — фыркнул Федор.

Оленька промолчала. Не глядя в сторону Федора, принялась убирать со стола. Движения ее были суетливыми, наверное, руки у нее тряслись или, может быть, она была слишком неуклюжей даже для такой простой работы. Она то и дело роняла чашки и ложки, опрокидывала посуду. Вот и сейчас она толкнула пустую бутылку. Бутылка упала, покатилась по столу. Возле края ее поймал Федор, снова поставил подальше от себя.

В углу на матрасах заворочались. Федор глянул туда. С пола поднимался Витек: волосы всклокочены, взгляд безумный. После вчерашнего — а после исчезновения Петьки мужики накатили как следует — он держался за голову.

— О-о, — простонал Витек, — опять эта дура меня разбудила! Что ж такое-то? Почему у нас баба есть, а у меня — месяц воздержания?.. — в который раз воззвал он в пространство.

Он тяжело поднялся с матраса, подошел к столу, оперся об угол. На Федора пахнуло свежим перегаром. Пить закончили всего несколько часов назад.

Витьку было чуть больше тридцати, лицо смуглое, заросшее щетиной, а глаза — светлые, умные, как у собаки. Впереди не хватало одного зуба, и улыбка его всегда выглядела чуть-чуть угрожающе, словно он хотел кого-то укусить. Сейчас лицо его искажала недовольная гримаса. Он нашел более-менее чистый стакан, нагнулся за канистрой, стоящей на полу, налил воды, выпил большими глотками. Федор слышал, как жидкость проскальзывает в глотку:

— Бульк-бульк…

Напившись, Витек утер губы, посмотрел на Федора.

— Ну, че, Сипатый, все спокойно? Как Рыжий, на вахте?

— Да все нормалек, — ответил Федор. — Спокойно везде. Даже странно. Может, эти твари готовят атаку? Что-нибудь новенькое?

— Ага, — отозвался Витек, — парашютный десант!

Несмотря на пристрастие к выпивке, Витек был отличным стрелком — охотился с детства. Поэтому Федор ценил его как незаменимого бойца и часто советовался, как правильно организовать оборону. Сейчас он наблюдал, как взгляд Витька проясняется — он смотрел на Оленьку Пататову, и взгляд этот не сулил ей ничего хорошего.

— Кисточки, краски… К такой-то матери! — каким-то придушенным шепотом сказал Витек, подошел к Оленьке сзади, зажал ей рот так, что она и пикнуть не успела, только очки на лице перекосились и глаза сделались испуганными-испуганными, и потащил ее в темный предбанник.