– И его делают неправильные гидры, – пробурчала я и откинулась на спинку дивана, массируя виски.

Голова трещала, душа болела, сердце пылало жаждой мщения. И справедливости.

Если бы в этот момент кто-то призвал меня на баррикады, я бы только уточнила, где конкретно они находятся и нужно ли идти туда со своими камнями, кольями и вилами или меня вооружат на месте.

Какое-то время я тешила себя созерцанием воображаемой картины «Елена Кузнецова убивает гидру ковид-бюрократии». Потом сообразила, что это ненаписанное произведение сильно отдает плагиатом, представляя собой вариацию столичного герба с растрепанной тетенькой вместо элегантного Георгия Победоносца. Это переключило мои мысли на поиск знакомых в структурах власти, которые могли бы помочь решить нашу с Наткой проблему.

– Позвони Морозову, – подсказала сестра.

С Лешей Морозовым я дружила в студенческие годы, он даже ухаживал за мной, но я выбрала другого – непутевого отца моей Сашки. Теперь Алексей работает в мэрии, мы как-то с ним увиделись на встрече выпускников и изредка пересекаемся по-приятельски за рюмкой текилы или чашкой кофе.

Привлекать бывшего однокурсника к решению своих проблем я не собиралась – мне как раз нравилось, что наше общение бескорыстно, – но сейчас мои принципы горели огнем вместе с семейными финансами, и я все-таки позвонила Морозову.

– Департамент городского имущества, отдел…

– Добрый день, Морозова можно? – перебила я.

– Алексей Игоревич сейчас отсутствует, а кто его спрашивает?

– Кузнецова Елена Сергеевна, Таганский суд.

– Суд? А что такое? – женский голос в трубке не заволновался, а заинтересовался.

– Да я по личному вопросу, – отговорилась я. – Не подскажете, когда Алексей будет на месте?

– Он на больничном. – Девушка вздохнула. – «Корона», вы понимаете… Кто знает, когда он будет…

– Спасибо, извините за беспокойство. – Я закончила разговор.

– Ну? – поторопила меня Натка.

– Леша сам ковидный, сейчас болеет, – коротко объяснила я.

В тот день я обзвонила с десяток знакомых, но без толку.

Все, к кому я обращалась, либо сами уже столкнулись с заскоками гидры ковид-бюрократии, либо знали о них со слов родных и друзей.

Что с этим делать, никто не представлял, да и четкого понимания ситуации ни у кого не было.

Гидра не просто росла и ширилась, она еще и сбивала граждан с толку постоянной переменой позиций: требования множились и противоречили как логике, так и сами себе. И соблюдались они то без всякого энтузиазма, то с разрушительным рвением, как в пословице «заставь дурака богу молиться – он и лоб разобьет».

В итоге к концу дня мы с Наткой приняли пару важных решений.

Одно было мое, личное: я рассудила, что в этой странной ситуации следует опираться на то, что мне понятно и ясно, – действующие законы Российской Федерации.

– Мы соберем все это, – я потрясла в воздухе мобильным с угрожающими эсэмэсками и сообщениями о штрафах, – и ты пойдешь в суд.

– Ты же не работаешь сейчас, – напомнила Натка.

Она почему-то глубоко убеждена, что имеет смысл обращаться только к «своему» судье. Я в этой связи чувствую себя кем-то вроде семейного доктора.