— Фрэд Даркин.

— Почему вы послали его следить за домом в воскресенье вечером?

— Чтобы помочь одному клиенту. Конфиденциально.

— У вас слишком много клиентов. Во вторник вы об этом и словом не обмолвились. Вы заявили, что свободны от заданий.

— Мы обсуждаем убийство Еджера, а тогда мне никто не поручал его расследовать. Зачем вы его убили, мисс Макджи?

— Вы берете ее на пушку. Пусть даже Даркин видел, как она входила в дом. Но видел ли он, чтобы туда входил мистер Еджер?

— Нет, но это видели другие. Мистер и миссис Перес. Не советую вам ходить к ним: у них вчера вечером умерла дочь.

— В какое время пришел мистер Еджер? До или после мисс Макджи?

— До. Около семи часов.

— Но Даркин не видел, как она ушла. Вы что, обвиняете ее в убийстве? В том, что она вытащила тело на улицу и бросила в яму?

— Нет, я ее не обвиняю, а ставлю перед фактом, — Вульф склонил голову. — Мистер Эйкен, это не я, а вы сеете рознь в нашем союзе. Я сказал вам, что единственный способ защитить репутацию фирмы — это предотвратить полицейское расследование, найдя какую-либо версию, которая не будет связана с этой злополучной квартирой. Такую версию я смогу предложить только если узнаю, что случилось в действительности. Установлено, что Еджер вошел в квартиру около семи часов вечера, и можно с уверенностью сказать, что он был еще там, когда появилась мисс Макджи. Разумеется, я брал ее на пушку. Задам другой вопрос: мисс Макджи, был ли в квартире Еджер, когда вы вошли туда в воскресенье вечером?

— Да, был. Его тело.

— Где лежало тело?

— На полу.

— Вы его трогали? Передвигали?

— Я ничего не делала. Посидела несколько минут на стуле и ушла.

— Во сколько?

— Точно не знаю. Около половины десятого. Через четверть часа после прихода.

— Еджер ждал вас в пятнадцать минут десятого?

— Нет, в девять. Но я опоздала.

— Вы отправились писать под диктовку?

— Да.

— В девять вечера? В воскресенье?

— Да.

— Позвольте мне пропустить этот ответ мимо ушей. Были в комнате следы борьбы?

— Нет.

— Вы видели пистолет?

— Нет.

— Уходя, вы взяли что-либо с собой?

— Нет.

— У вас когда-нибудь был револьвер?

— Нет.

— Может, вы брали у кого-то на время?

— Нет.

— Вам приходилось стрелять?

— Нет.

— Куда вы направились, выйдя из того дома?

— К себе, в свою квартиру.

— Вы кому-нибудь об этом рассказывали?

— Нет.

— И мистеру Эйкену?

— Нет.

— Значит, он не знал, что вы ходили туда в воскресенье?

— Нет. Никто не знал. Послушайте, мистер Вульф, вот вы меня спросили, почему я убила Еджера. А теперь я вас спрошу: зачем мне было его убивать?

— Если у вас были на то причины, вряд ли вы их мне выложите. Мисс Макджи, дайте мне ключи от двери и от лифта.

Эйкен ударил кулаком по подлокотнику.

— Вы все испортили, Вульф! Она не убивала Еджера, у нее не было мотивов. Но если даже и убила? И вы называете это защитой интересов моей компании!

Вульф не обратил на него внимания.

— Ключи, мисс Макджи. Вам они больше не понадобятся.

Она открыла сумку, достала ключи, и я осмотрел их, после чего вручил Вульфу. Тот взглянул на Эйкена.

— И как это вам, черт возьми, удалось возглавить такую крупную и процветающую фирму? Вы говорите, что это я все испортил. Да не прибегни я к обману, мы посейчас не знали бы, что Еджер убит в той квартире, и я мог бы совершить ужасную ошибку. У меня были основания подозревать, что мисс Макджи ходила туда в воскресенье вечером, но не было улик. И мне пришлось сфабриковать их. Мистер Даркин не следил за домом и не видел мисс Макджи. Но теперь я знаю, что она была там и что там же убили Еджера.