Вемуд растерянно оглянулся на отца, тот, хмурясь, посмотрел на меня, а я зыркнула на Росаю. Девушка уже пришла в себя — похоже, что некоторое время прислушивалась к беседе, — поэтому заметив, что я не отрываю от неё подозрительного взгляда, перестала изображать поседевшего от страха опоссума, выпрямилась в кресле и, аккуратно разложив на коленях складки розового платья, манерно произнесла:

— Да, я могла выйти, когда захочу, но желания такого не возникало. — Искоса посмотрела на спелёнатую ведьму и тоном капризной девочки приказала: — Развяжите же её во имя всех цветов! Тича Маар ни в чём не виновата.

Никто с места не сдвинулся. Душан, казалось, даже дышать перестал, а на Вемуда было жалко смотреть: у парня рыжие волосы как-то потускнели, словно на солнце набежала тучка. Я поднялась, подошла к тиче, осторожно вытащила кляп и принялась развязывать верёвки. Маар прокашлялась и хрипло произнесла:

— Душан, прости. Но я не могла позволить этой девочке совершить глупость.

— Глупость? — надменно приподнял брови декан фоксфака. — Выйти замуж за моего сына — глупость?

— Сбеги она, кто знает, что могло бы случиться, — глухо проговорила Маар. — Всё же остались те, кто не против заиметь в коллекцию настоящего единорога!

Росая поднялась и, приблизившись к декану фоксфака, вырвала кулон из его пальцев.

— Этот амулет я сделала собственными руками, чтобы подкинуть родным. Да, хотела сбежать! Но так, чтобы все подумали, что умерла. А в особенности родители, которые принуждали меня выйти замуж за парня, которого я случайно поцеловала на студенческой вечеринке. Я и представить не могла, что симпатичный верфокс пробрался на праздник тайком, а сам ещё даже не учится в академии. А уж новость, что он никогда не целовался с девушками, просто повергла в шок! — Она нависла над тичем Душаном и, зло потрясая кулоном, крикнула: — Говорила вам, что наврала родным про гипотетическую влюблённость! Я стремилась поступить в академию, хотела учиться здесь вместо того, чтобы впитывать нудные знания предков… Но вы всё равно не отозвали предложение руки. Что ещё оставалось?

Я растерянно хлопала глазами, не в силах поверить в столь странные законы.

— Но как могли твои родители принуждать тебя выйти замуж… из-за одного поцелуя! Это же идиотизм!

— Это не идиотизм, это ответственность. Нужно знать законы своего рода и следовать им.

Услышав холодный голос Земко, я схватилась за грудь, словно пыталась убедить собственное глупое сердце не выскакивать. Так, тише, Найка! Спокойнее. Вдох — выдох! Это всё зелье, проклятое зелье, скоро всё пройдёт. Что там Душан говорил про личную коллекцию антизелий? Кажется, я передумала…

Земко приблизился к сестре, взял её за локоть и заставил отдалиться от декана фоксфака.

— Когда ты покинула зачарованную комнату, мы все ощутили тебя, — строго проговорил он. — Скоро приедут родители, и придётся многое объяснить. Не жди прощения…

— Да на кой мне ваше прощение? — едва не плача, крикнула Росая. Она обвела всех взглядом, задержалась на мне и прошептала: — Я хочу жить нормальной жизнью, понимаете?