Гиены были совсем рядом. Они нервно расхаживали взад и вперед перед Джонни и Бенедиктом. Время от времени одна из них останавливалась и принюхивалась к смоченным кровью бинтам Бенедикта, каждый раз подползая все ближе.

Джонни шевельнулся, и гиена отскочила, раздраженно качая головой, виновато улыбаясь.

Подошло время последней обороны. Джонни надеялся, что еще не поздно. Он слишком слаб. Глаза и слух подводят его, все перед глазами плывет, слышится какой-то дребезжащий звук в тишине, как будто в пустыне появился полный пчелами сад. Джонни повернул колесико зажигалки, вспыхнул огонек. Джонни осторожно поднес огонек к фитилю дымовой шашки. Фитиль затрещал и загорелся.

Джонни подбросил пламя к гиенам, и, когда показались облака розового дыма, гиены в ужасе бежали.

Час спустя они вернулись. Слонялись по скалам, снова приближаясь очень осторожно. Джонни видел их лишь изредка, между полосами тьмы. Гул насекомого в ушах стал громче, он мешал думать.

Ему потребовалось десять минут, чтобы зажечь вторую шашку. Бросок был так слаб, что пламя вспыхнуло лишь в нескольких дюймах у его ног. Их накрыл розовый дым. Джонни чувствовал, как гудит в ушах кровь. Дым заполнил горло. Звуки в ушах стали барабанным рокотом, каким-то свистом. Тишину пустыни нарушил сильный ветер. Он чудесным образом разогнал удушливый дым.

Джонни посмотрел в небо, откуда пришел сильный ветер. В двадцати футах над ним, на сверкающем журавлином крыле ротора висел полицейский вертолет.

В круглом окне вертолета показалось лицо Трейси. Джонни увидел, как шевелятся ее губы, и потерял сознание.