— А о делах говорили?

— Карстен и Рейдар говорили, как обычно, но после еды. Они разговаривали вдвоем, отдельно.

— Отдельно?

— Да, Сюзанна помогала мне убирать со стола и загружать посудомоечную машину. Дети носились по всей квартире, а мужчины остались в столовой. Они пили коньяк и разговаривали. Не знаю о чем. Наверное, о деньгах или о политике, как всегда.

— Но общая атмосфера была расслабленной или…

Вдова задумчиво кивнула.

— Кто-то звонил по телефону, один раз или, может быть, больше, но трубку снимал Рейдар. Мне показалось, что он очень злился.

— Вы слышали, о чем он говорил?

Ингрид медленно покачала головой.

— Когда вам звонили?

— Около половины одиннадцатого. Карстен и Сюзанна уже собирались уезжать… да, должно быть, телефон звонил в пол-одиннадцатого. Малыш уже спал. Беньямин капризничал. Обычно его укладывают в девять.

— Они уехали в половине одиннадцатого?

Ингрид кивнула.

— Может быть, ближе к одиннадцати. Я не смотрела на часы, перешла в гостиную и отдыхала в кресле. Ждала выпуск ночных новостей. Я всегда смотрю новости в одиннадцать.

— А Рейдар?

— Кажется, он как раз разговаривал по телефону… не знаю.

— Вы не знаете, что он делал?

— Нет.

— Может, он спустился в магазин?

— Нет, он сидел и читал или занимался чем-то еще. После новостей я пошла в ванную и слышала за стеной его шаги. А потом я легла, и мы немного поговорили.

— Он обычно ложился позже вас?

— Нет-нет… кстати, как раз об этом мы говорили… Я спросила, собирается ли он ложиться спать. — Она замолчала.

Фрёлик ждал. Вдове явно все труднее становилось говорить. Вдруг тишину нарушило пронзительное верещание. Фрёлик сообразил, что кто-то звонит ему на мобильник. Он улыбнулся сидящей напротив женщине, словно извиняясь, и стал искать трубку. Ингрид вытерла уголок глаза пальцем. Фрёлик посмотрел на дисплей. Ева Бритт прислала ему эсэмэску: «По пути домой купи хорошей рыбы». Фрёлик почувствовал, как закипает. Особенное раздражение вызвало в нем слово «домой». Он выключил телефон и сунул его в карман куртки. Как только он убрал телефон, Ингрид встала.

— Извините, — сказала она, скрываясь за дверью ванной.

Фрёлик услышал, как она оторвала от рулона бумагу и шумно высморкалась. Вскоре она вернулась, набрав полные руки бумажных носовых платков, и села на место, делано улыбаясь. Глаза у нее покраснели и распухли.

— Он сказал, что хочет… что хочет посидеть и почитать. — Она с трудом сдерживала слезы. Одна слезинка все-таки скатилась на кончик носа. Ингрид поспешно смахнула ее.

— А вы заснули?

Она кивнула:

— Я приняла таблетку снотворного, аподорма.

— Зачем?

— Никак не могла успокоиться. Я приняла таблетку, чтобы отключиться.

— Но ночью проснулись?

Ингрид смотрела куда-то в пространство.

— Но ночью вы проснулись? — повторил Фрёлик.

— Иногда мне кажется, что все было во сне, — сказала вдова, снова высмаркиваясь. — Особенно теперь.

— Что именно было во сне?

— Я проснулась.

— В половине третьего вы звонили Карстену Есперсену, — сдержанно напомнил Фрёлик.

— Мне показалось, что в квартире кто-то есть.

Фрёлик поднял брови.

— Понимаете, пол был мокрый.