Ингрид вскочила.

— Повторяю, теперь все случившееся той ночью кажется мне страшным сном. Я в самом деле ни в чем не уверена. Возможно, дверь в спальню и была открыта, но…

Она немного походила туда-сюда и снова села в кресло. Фрёлик прищурился и исподтишка любовался ею.

— Когда вы встали в первый раз и пошли смотреть, нет ли посторонних в квартире, вы, значит, не проверили входную дверь?

— Наверное, нет. Не помню.

— Она была заперта?

— Не знаю. Да, кажется. Да, конечно! Я еще так смутилась…

— Значит, если кто-то к вам поднимался… к тому времени, как вы встали, он уже ушел?

Вдова бросила на него подозрительный взгляд:

— А теперь-то вы что имеете в виду?

— Поскольку вы ничего не слышали, скорее всего, человек, оставивший снег на полу, к тому времени, как вы проснулись, уже ушел… Разве не так?

Она снова бросила на него настороженный взгляд.

— Ну да… наверное. Я не поняла, что вы имели в виду.

Фрёлик снова внимательно посмотрел на нее и подумал: «Врет?» Ее явно что-то беспокоило. Беседа протекала не гладко.

— Из вашей спальни ничего не пропало? — спросил он. — Вы проверяли, все ли на месте?

— Да, все на месте, ничего не пропало. Кстати, поэтому я и подумала, что ко мне заходил Рейдар — посмотреть, как я сплю.

— У вашего мужа было хорошее здоровье? — спросил Фрёлик.

Ингрид вздохнула:

— Всем бы нам такое здоровье, как у него!

— Значит, он ни на что не жаловался?

— На что он мог жаловаться?

— Ну, например, на боли в спине, на почки, на ноги…

— Нет!

Фрёлик кивнул и продолжил:

— Скажите, имеет ли для вас какое-то значение число сто девяносто пять?

Он долго обдумывал, в какой момент удобнее задать этот вопрос, и сейчас обрадовался, что все получилось словно само собой. Однако его слова упали на неблагодатную почву. Вдова покачала головой и пожала плечами.

— Для вас это число ничего не означает?

— Ничего.

— Может быть, число сто девяносто пять имело какое-то особое значение для вашего мужа?

— Извините, — ответила вдова. — Я ничего такого не могу припомнить.

Фрёлик обвел рукой спальню и уточнил:

— Значит, вы вымыли пол во всей спальне?

— Да…

Фрёлик задумался.

— Если вы не против, мы все же провели бы обыск.

Ингрид Есперсен испустила тяжкий вздох.

— Ладно, подумаем, — буркнул он, поднимаясь. — Возможно, в обыске нет необходимости.

— Не переживай, мы обязательно присмотрим за Ингрид Есперсен, — сказал Гунарстранна и зевнул. — Обеспечим круглосуточное наблюдение… Другое дело — есть ли в этом смысл. Куда больше меня интересует магазин. Надо дать Карстену Есперсену опись товаров. Пусть проверит, не украдено ли что. — Гунарстранна потянулся и снова зевнул. — По-моему, о краже в данном случае речи нет. Единственный вор, на которого мы до сих пор наткнулись, — сам Карстен Есперсен. Он пытался вывезти со склада антикварный шкаф. Вероятнее всего, не поделил его с другими наследниками… — Инспектор подошел к письменному столу, выдвинул верхний ящик и достал оттуда свои дротики.

— Кого тебе дать? — оживился Фрёлик, перелистывая страницы перекидного календаря, между которыми лежали газетные вырезки. — Кого выбираешь? — Он начал перечислять: — Генеральный прокурор, министр юстиции, Памела Андерсон и прочие знаменитости…