– Что мне делать? – спросила мать.
Тася медленно, плавно подняла руку и поманила мать к себе.
«Конечно! – с восторгом подумал Чак. – Вот что надо сделать! Надо идти к ней! Что же еще?»
Мама тоже поняла, чего ждала от нее Тася.
Засмеялась негромким счастливым смехом и потянула на себя оконную створку.
Глава десятая
Ринат-татарин был шарообразный: круглая голова, глаза-плошки, нос пуговкой, округлое брюшко. Вопреки предположениям Михаила, он не был собутыльником Мыльникова, потому что вообще не пил алкоголя, утверждая, что он правоверный мусульманин, и Аллах не велел.
Они сидели на площадке посреди двора, за столом, где Ринат и Артем частенько играли в домино. Дневная жара спала, на город опустилась долгожданная прохлада. Во дворе было людно: на детской площадке играли малыши, на лавочках сидели старушки. Люди спешили по своим делам, слышались разговоры и смех. Жизнь продолжалась – обыденная, мирная, и только Мыльникову в ней больше не было места. Как и Климу Копосову.
Михаил впервые осознал, что суть его работы – предупреждать новые смерти и несчастья, раскрывая преступления. И, если Белкин прав, от него сейчас зависит, умрет ли еще кто-то.
Ринат качал головой, поминутно вздыхал и был искренне опечален смертью приятеля.
– Это же надо! Такое сделать! – в десятый раз проговорил он. – В голове не укладывается.
В то, что обычный человек, мастер по ремонту бытовой техники, вздумал уйти из жизни, вспоров себе живот, словно японский самурай, было и вправду сложно поверить.
Харакири или сэппуку требовали немалой силы воли и храбрости, ведь ранения брюшной полости невероятно болезненные. Но самураям-то некуда было деваться: как иначе продемонстрируешь свою честность и верность, мужество, умение не бояться боли и чистоту помыслов?
А вот зачем решаться на такое зверство по отношению к себе несчастному Мыльникову, который вряд ли был знаком с самурайским кодексом? Однако же он вышел на балкон, распорол себе живот кухонным ножом, а потом, то ли умирая, то ли уже будучи мертвым, упал с третьего этажа.
– Как думаете, что могло толкнуть его на самоубийство?
Ринат снова вздохнул и сказал:
– Все будут говорить, что Тема по пьянке… А ведь он бросил!
Это было неожиданно.
– Да, бросил. Как с ней познакомился, так и перестал пить. Ей, сказал, не нравилось.
– Когда они познакомились? При каких обстоятельствах?
– Примерно с месяц. Точно не скажу. А про обстоятельства… Случайно. На улице как-то. Артем больно-то не распространялся на эту тему.
– А вас он с той женщиной не знакомил? Знаете, кто она?
«Все же Белкин в чем-то прав. Неведомая «она» каждый раз появляется на горизонте», – подумал Миша.
Валеев качнул головой.
– Нет. Только имя знаю: он ее Анютой называл. Так же его жену звали. Вот уж стерва была! – Ринат нахмурился. – А эта, Тема говорил, прямо ангел.
– Он часто говорил о ней? Что именно?
Ринат грустно посмотрел на Михаила.
– Как он с Анютой сошелся, мы всего три раза и виделись. Некогда ему стало в домино стучать. Он светился весь, как медный таз.