– Нет. И что?

– Если ты спас жизнь человеку, то несешь всю жизнь за него ответственность. Вот ездил по городу, увидел вертолет и решил купить. Я помню, что ему нравится катать вертолет по полу.

– Да, это его любимая игрушка. Когда летают над полем и городом беспилотники или квадрокоптеры, он любит на них смотреть и пытается побежать за ними.

– Он хорошо бегает. Либо пилотом станет, либо чемпионом по легкой атлетике.

– Я вчера разговаривала с мужем по скайпу и рассказала ему про вас. Он даже заплакал. Очень любит сына.

– Ну и зачем вы ему рассказали? Он далеко, не сможет вам ничем помочь, а вы его расстроили еще больше. Ни к чему все это было. Приехал бы, так и поведали ему о «достижениях» наследника.

– Не я, так другие ему сообщили.

– Какие другие?

– Он же не один в командировке. Много сотрудников с нашего городка там. А о вчерашнем событии судачит весь город.

– Я никому не говорил. И никого не видел.

– А здесь не надо никому ничего говорить. Все знают друг друга, и все знают про всех. Вон, к Скотту приехал шеф безопасности, докладывает ему о событиях, происшедших в его отсутствие. И про нас тоже наверняка рассказал. Джон мне звонил, спрашивал, как мы себя чувствуем, не нужна ли помощь.

– М-да, оперативно у вас тут все происходит. Прямо как Интернет городской.

– О! Интернет по сравнению с нашим городом – это низкоскоростная сеть. У нас передача информации происходит гораздо быстрее. И обрастает подробностями, которых не было.

– Надеюсь, они нам не приписывают адюльтер?

– Нет, конечно. Что вы! Никто не сомневается в вашей честности. Просто рассуждали, кто виноват.

– Валите все на меня. Я скоро уеду.

– Я так не могу.

– Да, мало у вас тут информационных поводов для обсуждения.

– Все крутится вокруг компании и городишка нашего. Так вот. Муж очень просил вас найти и повторить приглашение на его день рождения. Очень просил. Он лично хочет пожать вам руку. Ну и меня он ругал. Но понимает, что сын у нас как ртуть. Не углядел, и он уже на другом конце улицы. Мы между собой называем его не Майклом, а Меркурием. Как ртуть.

– Отдайте его, когда вырастет, в Остин. В университет. Больше всего вырастил олимпийских чемпионов. Потом будем гордиться. А я к тому времени постарею и буду в доме престарелых тыкать палкой в экран телевизора и говорить, мол, это я спас жизнь этому мальчишке. А остальные старики будут мне кричать: «Да заткнись ты уже! Мы твою историю уже тысячу раз слышали! Надоел!»

– Вы придете?

– Приду. Гостей много будет?

– Немало. Я и Джона пригласила, и начальника безопасности. Я его боюсь, похож на гориллу. Многие жители вспомнили, что у мужа день рождения, и сами напросились. Приходите. Мы вам будем очень рады. Да и Майкл тоже будет рад.

Она погладила сына по голове, но он недовольно убрал голову: все внимание мальчишки было обращено на коробку с вертолетом.

– Ну что, будущий летчик или олимпийский чемпион, давай посмотрим.

Мальчик радостно запрыгал на месте, хлопая в ладоши.

Раскрыли коробку. Вставили батарейки в пульт, в вертолет, и я попробовал завести его.

Лопасти пропеллера начали вращаться, наращивая обороты, я тронул джойстик управления вверх. Вертолет приподнялся. Пацан взвыл от восторга, пытаясь вырваться из цепких рук матери.