Он бросил взгляд на дверь ресторана, чтобы убедиться, что никто из посторонних не помешает игре, и сделал шаг вслед за блондинкой.

И тут же свет фар озарил парковку, заставив его вновь отпрыгнуть в темноту. Блондинка дождалась, пока машина подъедет поближе, и распахнула дверцу.

— Спасибо, папа.

— Не за что, детка.

Ему хотелось заорать в приступе ярости: машина уехала, оставив его в шаге от вожделенной мечты.

Разочарование было так велико, что на глаза навернулись злые слезы. И тут дверь ресторана распахнулась вновь.

Две женщины шагнули за порог. До него донеслись голоса, донесся веселый смех.

Затем на улицу вышел парень. Девушка помоложе взяла его под руку, и они заспешили к воротам.

Оставшаяся женщина зашагала к своей машине. Уже в годах и не такая хорошенькая, как остальные. Да и не блондинка. Но ничего, сойдет.

Выискивая в сумочке ключ, она что-то напевала себе под нос.

Бесшумно приблизившись, он замер у нее за спиной. Намеренно помедлил, чтобы она ощутила неожиданный страх, чтобы сердце у нее замерло в дурном предчувствии.

А затем быстро накинул тряпку ей на лицо, прижал, заглушая невнятные крики. И подхватил обмякшее тело.

Потребовалось секунд двадцать на то, чтобы запихать обездвиженную жертву в машину и накрыть старым одеялом.

Из города он выезжал медленно, старательно следуя всем знакам. Даже радио включить не осмелился. И лишь за пределами жилых домов он открыл окна, чтобы остудить раскрасневшееся лицо, бросил взгляд на бесформенную фигуру на заднем сиденье.

— Еще немного, и мы с тобой как следует позабавимся. Ты и не представляешь, что за ночка ждет нас впереди!

Единственное, чего хотелось Ксандеру в воскресное утро, — это спать, спать и спать. В пятницу его дважды вытаскивали из постели в связи со срочным ремонтом, а после субботнего выступления — весьма удачного во всех отношениях — он и вовсе лег в два ночи.

Неудивительно, что пятичасовую побудку Тэга он встретил недовольным ворчанием.

— Я займусь собакой, — сказала Наоми.

Признательно буркнув что-то в ответ, Ксандер вновь погрузился в сон.

Проснулся он в полном одиночестве, тремя часами позже. Машинально провел рукой по лицу. Да уж, ему явно не помешает побриться! Впрочем, он тут же вспомнил, что сегодня воскресенье. А что толку бриться в выходной?

Больше всего на свете ему хотелось кофе. Встав, он надел джинсы. Тут же, на стуле, лежала рубашка — выстиранная и выглаженная. Он признательно натянул ее, радуясь тому, что не придется таскать пропахшую потом одежду.

Прикрыв за собой дверь спальни, он направился к лестнице, но в следующее мгновение до него донесся голос Наоми. Оставив на время мысли о кухне, Ксандер повернул к комнате, которая служила временным кабинетом.

Окна здесь были широко распахнуты, а у стола, довольно растянувшись, лежал пес.

Под солнечными лучами волосы Наоми переливались сотнями оттенков. Казалось, будто они сотканы из золота, бронзы и нежной карамели. Тихонько бормоча себе под нос, она что-то вырезала с помощью длинного инструмента. Из большого принтера выполз и упал в лоток лист размером с постер.