Остановившись на автозаправке возле Алансона, он глаз не спускал с Розелины. Но она даже головы не повернула. Казалось, она утратила всякое понятие о самостоятельности. Вообще перестала существовать как независимая личность. С ее стороны ему ничего не грозит.

Это была грубая ошибка. Розелина ничего не предпринимала, пока он находился меньше чем в трех метрах от нее, потому что точно знала — ей с ним не справиться. Она предпочитала ждать, отлично понимая: второго шанса у нее не будет. Но один рано или поздно обязательно представится.

В итоге ее подчеркнутая пассивность сработала. Заведя ее в гараж, завязав ей глаза, сунув в рот кляп и заломив за спину руки, он ушел. Попросту забыв связать ей ноги.

Ради собственного спасения Розелина и пальцем бы не пошевелила. Но она была не одна. Она не имела права бросать на произвол судьбы умирающую рядом с ней женщину. Своей глупостью и безответственностью она уже погубила ребенка. Больше ни одно человеческое существо не должно пострадать из-за ее неспособности к действию.

Пара глотков теплой воды, которой он ее напоил, придали ей сил, хотя ей удалось скрыть это от него. Едва заслышав шум удалявшегося мотоцикла, она поднялась на ноги и по тихим звукам неровного дыхания попыталась определить, где находится женщина.

Сначала она не услышала ничего, кроме собственного сопенья и пощелкивания остывающего автомобильного мотора. Он не мог увезти ее с собой. Не на мотоцикле же. Значит, она все еще в багажнике. Лежит там… Розелина запретила себе даже думать о том, что непоправимое уже случилось.

Вслепую, наугад, она двинулась в обход гаража, без конца натыкаясь ногами на какие-то непонятные предметы. Машина тоже стояла здесь. Боли в ободранных коленках Розелина не чувствовала. В мозгу билась одна упорная мысль. Он вернется. Он вернется.

Наскочив на какой-то острый угол, она развернулась и ощупала руками шероховатую поверхность, похожую на деревянный верстак. Завела руки подальше за спину и принялась шарить вокруг в поисках хоть чего-нибудь, какого-нибудь инструмента, который помог бы ей освободиться от пут. Но она знала, что ее муж — маньяк. У него никогда ничего не валяется просто так. Вдруг ее пальцы дотронулись до вертикальной поверхности, которая от прикосновения слегка подалась назад. Ящик для инструментов? Она попыталась подтянуть его к себе, зацепив за край, но рука сорвалась. Она вытянула руки как можно дальше, едва не вывихнув суставы. Он вернется. Взгромоздила на верстак сначала одно бедро, за ним — другое, продолжая тянуться назад связанными руками, и — ухватила ящик.

Она сломала ноготь и исцарапала все пальцы, пока не сумела просунуть их в ручку наверху ящика. Зажав ее изо всех сил, она сползла с верстака и маленькими шажками двинулась вперед. Ящик был невероятно тяжелым. Он вернется. Он вернется. Она тянула и тянула на себя крышку ящика, и вдруг та поддалась. Ящик с жутким грохотом выпал у нее из рук, ободрав ей голые икры, и по полу рассыпалась куча железяк. Что-то кольнуло ее в щиколотку, но она не обратила на это внимания.