Вместо ответа Салли достала из сумки платок и положила его на парапет под фонарем. Она развернула ткань, и рубин засверкал посередине, сгусток красного огня на белизне ткани. Миссис Холланд невольно шагнула к нему.

– Еще один шаг, и я его сброшу, – сказала Салли. – Я хочу знать правду. Я пойму, если вы будете лгать. Мне нужно знать все.

Миссис Холланд еще раз взглянула на нее.

– Хорошо, – ответила она. – Ты узнаешь. Они вернулись и нашли махараджу убитым, и Локхарт избил Марчбэнкса как труса. И тут он услышал плач ребенка. Это была ты. Жена Марчбэнкса умерла – какая-то болезнь. Локхарт сказал: неужто это бедное дитя обречено жить и расти с трусом-отцом? Трусом и курильщиком опиума? Бери рубин, сказал он. Бери его и будь проклят, но отдай мне дитя…

Она остановилась. Салли услышала тяжелую поступь полицейского. Ни одна из женщин даже не шевельнулась; рубин лежал на парапете, на самом виду. Полицейский остановился.

– Все в порядке, леди?

– Да, благодарю вас, – улыбнулась Салли.

– Мерзкая ночка будет. Не удивлюсь, если еще припустит.

– Да и я не удивлюсь, – сказала миссис Холланд.

– Будь я на вашем месте, я бы не высовывал носа из дома. Я и сам ни за что бы не вышел на улицу, не будь я на службе, эх. Ладно, пойду дальше.

Он дотронулся до своей каски и пошел прочь.

– Продолжайте, – сказала Салли.

– Так что Марчбэнкс вытащил дитя – это была ты – из люльки и отдал Локхарту. Опиум и долги правили его разумом. Он прикарманил рубин и был рад. Вот и все.

– Нет, не все. А что сказала жена капитана Локхарта?

– Жена? Да у него никогда и не было жены. Он был холостяк.

Вот так исчезла мать Салли. Как корова языком слизнула: и это был самый страшный удар – узнать, что та прекрасная женщина из отцовских рассказов никогда не существовала.

Потрясенная, Салли все-таки сказала:

– Но у меня шрам на руке. Пуля…

– Никакая не пуля. Нож. Тот же самый, что прикончил махараджу, дьявол возьми его душу. Они собирались пришить и тебя, только им помешали.

Салли почувствовала, что у нее кружится голова.

– Ладно, продолжайте. Объясните теперь, как вы оказались замешанной в это дело? Но учтите, я и сама кое-что знаю, так что, если вы вздумаете врать…

Она взялась за кончик платка. Это был блеф: она и понятия не имела, как миссис Холланд ввязалась во всю эту историю, но по тому, как та судорожно вздохнула, когда Салли дотронулась до камня, она поняла, что старуха будет говорить правду.

– Мой муж, – хрипло сказала миссис Холланд. – Горацио. Он был солдатом в полку и пронюхал про это.

– Каким образом? – Салли подтолкнула камень к краю парапета.

– Он был там, внизу, – быстро заговорила миссис Холланд, отчаянно стискивая руки. – Он все видел и слышал. А потом, когда он возвратился домой…

– Вы стали шантажировать майора Марчбэнкса, моего настоящего отца. Вы разорили его. Разве нет?

– Ему было стыдно. Ужасно стыдно. Конечно, он не хотел, чтоб хоть одна душа слышала, что он натворил. Продать свое родное дитя за драгоценный камень? Ужас.

– Но почему вы ненавидели моего… капитана Локхарта? Что он вам сделал? Почему вы хотите убить меня?