— Они начали вторую партию, — озадаченно произнес второй пилот. — А еще я слышал, как он только что сказал: «Что ж, продолжим».

  — Ну, голос-то он мог записать. Должно быть, составил какой-то план игры для Ньютона, но долго водить берсеркера за нос он не сможет. Никак.

Время едва ползло.

— Он проиграл уже четыре партии, — снова подал голос Второй. — Но ходы при этом делал неодинаковые. Эх, будь у меня доска...

— Да заткнись ты со своей доской! Тогда бы мы таращились на нее вместо пульта. Прошу не терять бдительности, мистер.

Казалось, прошли долгие часы, когда вдруг Второй встрепенулся:

— Вот это да!

— Что?

— Наша сторона свела партию вничью.

— Значит, луч отключен. Ты уверен, что...

— Включен! Смотрите, вот здесь те же показания, что и в прошлый раз. Он направлен на Дела чуть ли не час и все усиливается.

Командир уставился на пульт с недоверием; однако он знал квалификацию Второго и не имел оснований не доверять ему. Да и показания датчиков выглядели достаточно убедительно.

— Значит, кто-то, — промолвил он, — или что-то безмозглое мало-помалу учится играть в эту игру. — Помолчал и добавил: — Ха-ха, — словно пытался припомнить, как надо смеяться.

Берсеркер выиграл еще игру. Потом ничья. Опять выиграл враг; Затем три ничьих подряд.

Один раз второй пилот услышал, как Дел хладнокровно осведомился:

— Сдаешься?

И на следующем ходу проиграл. Но очередная игра опять закончилась вничью. Дел явно раздумывал дольше, чем противник, но не настолько, чтобы вывести того из терпения.

— Он пробует разные виды модуляции ментального луча, — указал Второй. — И мощность взвинтил до предела.

— Ага, — отозвался командир.

 Он уже не раз готов был вызвать Дела по радио, сказать что-нибудь воодушевляющее, а заодно дать хоть какой-то выход своей лихорадочной жажде деятельности, попытаться выяснить, что к чему. Но испытывать судьбу просто-напросто нельзя. Любое вмешательство может развеять чудо.

У него в голове не укладывалось, что эти необъяснимые успехи могут продолжаться, даже когда шашечный матч постепенно превратился в бесконечную череду ничьих между двумя блестящими игроками. Уже не один час назад распростившись с жизнью и надеждой, командир до сих пор ждал фатального мгновения.

А ожидание все не кончалось.

— ...никогда не исчезнут с лика земли! — досказал Дел Мюррей, и Ньютон с энтузиазмом метнулся освобождать его правую руку от наручников.

Перед ним на доске стояла недоигранная партия, брошенная считаные секунды назад. Ментальный луч был отключен в ту же секунду, как только «Примочка» ворвалась в нормальное пространство прямо в боевой позиции всего с пятиминутным опозданием; берсеркеру пришлось сосредоточить всю свою энергию, чтобы отразить тотальную атаку «Примочки» и «Наперстянки».

Увидев, что оправившиеся от воздействия ментального луча компьютеры уже навели перекрестие прицела на израненную, вздутую центральную секцию берсеркера, Дел выбросил правую руку вперед, расшвыряв шашки с доски.

— Все! — хрипло рявкнул он, обрушивая кулак на большую красную кнопку.

— Я рад, что ему не вздумалось играть в шахматы, — позже говорил Дел, беседуя с командиром в рубке «Наперстянки». — Такого мне бы нипочем не соорудить.