— Пока что мы справились очень хорошо, нас ждет награда, если эта идея сработает хотя бы отчасти. — Он перешел на торжественный полушепот: — Уж лучше бы сработало. Ты когда-нибудь видел, как с человека снимают кожу живьем?

Мэлори ухватился за стойку, чтобы не упасть:

— Я сделал все, что мог.

Бутон нажал кнопку запуска. Воздушные шлюзы начали свою перекличку. Девять истребителей скрылись, и в тот же миг над консолью офицера взлетной палубы вспыхнула голограмма. «Юдифь» была отмечена в центре жирной зеленой точкой, а девять крохотных зеленых искорок медленно и неуверенно двигались вокруг. Виднеющаяся подальше устойчивая формация красных точек изображала остатки стаи берсеркеров, так долго и так безжалостно преследовавших «Надежду» и ее конвой. Мэлори мрачно отметил, что красных точек берсеркеров не меньше полутора десятков.

— Уловка в том, — произнес Бутон, ни к кому не обращаясь, — чтобы заставить их бояться собственных командиров сильнее, чем врагов. — Он защелкал тумблерами связи с эскадрильей. — Внимание, истребители с первого по девятый! — рявкнул он. — На вас направлены орудия значительно превосходящего флота, и любая попытка ослушания или бегства будет сурово наказана...

Он продолжал их всячески запугивать добрую минуту, а Мэлори тем временем наблюдал, как надвигается грозовая туча, упомянутая берсеркером. Град атомных частиц несло через эту часть туманности поперек пути «Юдифи» и странного комбинированного флота, двигавшегося вместе с ней. «Надежда», находящаяся за пределами экрана, могла воспользоваться преимуществами, даваемыми этим штормом, и ускользнуть окончательно, если берсеркеры будут мешкать.

Видимость на оперативном дисплее взлетной палубы стремительно падала, и Бутон оборвал речь, как только стало ясно, что связь прервана. Сквозь пелену помех до них доносились обрывки приказов, отдаваемые противоестественными голосами берсеркеров кораблям резерва с первого по девятый, пока помехи не заволокли все окончательно. Но преследование «Надежды» все не возобновлялось.

Какое-то время на взлетной палубе царило молчание, лишь изредка нарушаемое взрывами помех со стороны дисплея. А вокруг замерли в ожидании пустые салазки.

— Вот оно, — наконец проронил Бутон. — Делать нечего, остается только волноваться.

У него на губах снова заиграла преображающая его улыбка; казалось, он упивается этой ситуацией.

Мэлори посмотрел на него с любопытством:

— А как вы... ухитрились так хорошо устроиться?

— Почему бы и нет? — Бутон потянулся и встал из-за бесполезной теперь консоли. — Знаешь, как только человек откажется от прежнего образа жизни, от обычаев зложитя и признает, что воистину умер для них, новый образ жизни станет вполне приемлемым. Время от времени подворачиваются даже женщины, когда машины берут пленных.

— Доброжил, — промолвил Мэлори. Он наконец-то произнес вслух это непристойное, вызывающее слово. Но теперь он уже не боялся.

— Да ты и сам доброжил, коротышка. — Бутон все еще улыбался. — Знаешь, по-моему, ты еще смотришь на меня свысока. Ты что, забыл, что увяз в этом дерьме по уши, как я?