— Я откликаюсь на имя Митчелл Спэйн, — отрезал Митч, придав голосу чуть больше хрипотцы, чем обычно. — По-моему, я тут ничуть не чужестраннее, чем ты.

Высокий, судя по одежде и акценту, прилетел с Венеры. Эта планета террасформовалась меньше века назад, и потому народ ее, упивающийся новым ощущением независимости и власти, был горделив и обидчив. Вполне естественно, что венерианину не по себе на корабле, где не протолкнуться от уроженцев планеты, которой правит брат Фелипе Ногары.

 — Спэйн? Похоже, имя марсианское, — смягчился венерианин, свысока уставившись на Митча.

Марсиане славятся отнюдь не терпением и умением сносить оскорбления. Еще через секунду высокий будто устал от поединка взглядов и отвернулся.

Землянин с холодными глазами разговаривал по интеркому — видимо, с капитаном корабля.

— Пересеките весь город, затем шоссе Хосуту и садитесь там.

— Велите ему идти со скоростью не более десяти километров в час, — сказал вернувшийся внутрь Карлсен. — Люди хотят видеть меня.

Он произнес это тоном сухой констатации; если люди потратили массу сил, чтобы увидать Иоганна Карлсена, то не выйти к ним было бы просто неучтиво.

Митч увидел лицо Карлсена, затем затылок и поднятые в приветствии сильные руки главнокомандующего, снова вышедшего на балкончик. Толпа взревела вдвое громче.

«Неужто только это ты и чувствуешь, Карлсен, — желание выказать учтивость? О нет, друг мой, ты лукавишь. Такой гром оваций не может не затронуть за живое любого. Он может вознести человека духом, может вселить в него отвращение или страх, несмотря на свои дружелюбные интонации. Вы достойно носите маску благородной куртуазности, главнокомандующий.

Каково оно — быть Иоганном Карлсеном, пришедшим спасти мир, когда всем поистине великим и могущественным людям вроде бы наплевать на него? Да притом обручиться со знаменитой красавицей, когда битва будет выиграна?

А что сегодня поделывает братец Фелипе? Несомненно, замышляет подмять под себя экономику еще одной планеты».

Небольшая толпа в челноке снова переместилась, и высокий венерианин, заслонявший вид, отступил в сторону, так что теперь Митч через плечо Карлсена увидел порт. Затертый литературный штамп «море лиц» здесь воплотился буквально. Как же это описать... Митч знал, что когда-нибудь запечатлит все это на бумаге. Если только грядущая битва с нежитью не положит радикальный конец всем человеческим глупостям, жалованья волонтера хватит, чтобы он мог на какое-то время целиком отдаться литературному творчеству.

Теперь впереди показались башни цвета слоновой кости, высящиеся по ту сторону обрамляющих Улан-Батор пригородных ленточных дорог, сверкающих полей, солнечных электростанций и шоссе. На флаерах, роем устремившихся из города им навстречу, чтобы с радостью поприветствовать, развевались многоцветные знамена. Полицейские флаеры образовали заградительное кольцо вокруг космического корабля, хотя единственную угрозу ему представлял разве что избыток энтузиазма.

Со стороны города приближался еще один, особый флаер. Полицейская машина вежливо причалила к нему на миг и тут же с почтением отошла. Вытянув шею, Митч разглядел карм-панские эмблемы. Вероятно, посол в Солнечной системе собственной персоной. И без того еле-еле тащившийся орбитальный челнок застыл на месте.