Тим заехал за нами утром и повез по знакомым извилистым дорогам в сторону города. Мы проезжали мимо ферм, где разводили лошадей и паслись кобылы с жеребятами. Путь лежал по холмистой сельской местности мимо зеленых пастбищ, на которых блеяли овцы. Свернув с трассы, переехали небольшой мост через бурный ручей, и с полкилометра дорога шла через лес. Чарльз взял меня за руку. В конце концов мы увидели небольшой коттедж желтого цвета. Дом окружали поля кукурузы, за ними росли огромные дубы, а еще дальше виднелись холмы, поросшие раскачивающимися на ветру лютиками. Единственным строением рядом, помимо самого коттеджа, было разваливающееся брошенное жилище на вершине отдаленного пригорка. Возле этого дома стояли два грациозных оленя, но, увидев, как мы выходим из машины, они убежали.

В коттедже были две спальни, довольно современная кухня, гостиная, столовая и большая красивая веранда. Кроме этого, на территории находился просторный огороженный загон для лошадей, с сараем, а также курятник. Продававшая дом семья была готова оставить нам семь кур и любимца их дочери — петуха Мистера Дудл-Ду.

— Было бы здорово каждое утро есть свежие яйца, которые несут куры на свободном выгуле, правда, Ди?

Забегая вперед, скажу, что Чарльз ни разу не собрал свежие яйца сам — куры стали полностью моей обязанностью.

— Ну не знаю, я никогда не думала о курицах, но мне хотелось бы иметь лошадь, — ответила я, мечтательно осматривая загон и представляя себя в седле.

В тот же день мы дали Тиму добро на сделку, и Чарльз сразу приступил к постройке офиса. Он нашел архитектора и строителей-подрядчиков. Через несколько месяцев рядом с нашим новым домом вырос еще один, поменьше, в котором мы с мужем собирались принимать пациентов.

Приобретение недвижимости было очень волнующим событием. Но меня беспокоила финансовая сторона вопроса. Чарльз торопился и с покупкой дома, и с домашним офисом, брал кредиты, не обсуждая это со мной. Не торговался, не экономил, а просто делал так, как хотел. Однажды я попыталась вызвать его на разговор, на что Чарльз категорично заявил, что у него все под контролем. Конечно, я могла быть более настойчивой, но предпочла плыть по течению в полном доверии мужу.

Доверие перетекло и в профессиональную область. Когда я уволилась из больницы и занялась частной практикой на дому, я часто подзывала Чарльза для того, чтобы он высказал свое мнение о диагнозе пациента и прописанных мною лекарствах. Возможно, я действительно считала его во всех отношениях компетентнее себя, а может, мне просто понравилось перекладывать на него ответственность за свои действия.

Как-то ко мне пришла клиентка, которая в буквальном смысле слова рвала на себе волосы. С первого взгляда было понятно, что она очень ранима, всего боится и обладает исключительно низкой самооценкой. Я провела с женщиной продолжительную сессию психоанализа, после которой пришла к выводу о том, что она «транслировала» всем окружающим образ жертвы, и это привлекало к бедняжке людей, которые ее обманывали, плохо с ней обходились и использовали. Я предложила пациентке курс психоанализа, а также прописала успокоительные препараты. Женщина согласилась, и я пригласила Чарльза, чтобы он посмотрел на нее и высказал свое мнение.