Оказывается – зря.

Три дня спустя, едва немного оправившись, Вера Анатольевна вызвала к себе старинную приятельницу по школьным временам. Крепкую ширококостную бабку с цепким взглядом и умением задавать пренеприятнейшие вопросы. Звали бабку Надежда Прохоровна, и, в отличие от Веры Анатольевны, на звание постаревшей городской элиты старуха не тянула абсолютно. Простонародная заносчивая бабка с манерами фабричного завхоза.

Но появление этой простецкой старухи вызвало шок почище запропавших тапок.

Елене показалось — ей нашли замену. Надутая и важная Надежда Прохоровна хозяйкой прогуливалась по территории, шушукалась с Верочкой и совала крупный ноздреватый нос в каждую щелку. В первую же минуту знакомства с вредной бабкой Елена узнала: свекровь пригласила старую подругу пожить немного на природе. И посчитала этот факт предвестием ОТСТАВКИ.

Совсем не случайно свекровь поселила Наденьку в той самой комнате на втором этаже, с которой началось восхождение Елены. Совсем не просто так приказала быть откровенной и любезной с потенциальной приживалкой. Вера Анатольевна вызвала ровесницу. Наперсницу. Подругу по юным дням и общим воспоминаниям. Решила доживать век с однолеткой.

Кошмар! Сказать по совести, последний вечер с Геной на шашлыках дался Елене легче, чем первые часы с носатой бабкой. Каждой клеточкой тела, каждой порой она чувствовала опасность, исходившую от хитроумной грымзы. Любое ее слово взвешивала и перепроверяла – искала подвох, подсказку, намек на предстоящую отставку.

И потеряла голову.

Несколько дней готовила тишайше въедливую речь: «Ах, Вера Анатольевна, прощайте, я больше не нужна. Зачем я вам? Я вам никто». Продумывала каждую фразу, готовила слезные реплики.

И сорвалась. На нервах выпалила Вере Анатольевне какую-то глупость про варенье, в результате получила скачок давления свекрови и хитроумный намек простонародной бабки:моя племянница так хорошо уколы ставит.

Вот это неожиданность.

Неужто сверстницы уже решили доживать век вместе?! Старуха даже собирается какую-то племянницу на место Лены вызвать?!

Неужто все, все, все напрасно?!

Страх лишиться дома и кормушки заставил действовать решительно.

Так просто женщину, убившую собственного мужа, им не взять.

Елена съездила в супермаркет, купила огромный нарядный торт и подгадала время так, чтобы ее возвращение увидели девочки из соседнего дома. (Старшая из сестер Анфиса каждый вечер, примерно в семь тридцать, висела на чугунных завитках ворот, поджидая возвращения с работы матери.) Красноречиво покачала перед непоседой прозрачной коробкой с кремовыми завитками и осталась в уверенности: сегодня вечером Анфиса, Майя и Женя придут на чаепитие к дому Веры Анатольевны.

На них можно будет привычно свалить все предстоящие «неприятности»: забитый чем-нибудь тряпичным канализационный сток, рассыпанные по ступеням бусины.

Для новой приживалки Елена приготовила сюрприз. Приличную порцию мочегонного чая с капелькой клофелина, чтобы проснулась не от смутного желания пописать, а понеслась до туалета сломя голову. (Кстати, если не проснется, надует в постель – тоже неплохо. Так