– Вита… – хрипло сказал Ягорай. – Знаешь, я хочу тебе сказать…

Девушка улыбнулась улыбкой всех женщин – лукавой и мудрой. Не было никаких преград между ней и ним, кроме выдуманных ими самими!

Тепло его кожи под ее щекой оказалось ключом, отпирающим сердца.

– Говори… – прошептала она.

– Мне приснился сон… Я вернулся, и ты стала моей… Навсегда!

– И в окно заглядывала наглая луна… – тихо дополнила волшебница.

Яго развернулся – неторопливо, чтобы не спугнуть. Его широкая ладонь легла на затылок Виты, под тяжелую копну волос, заставив ее запрокинуть голову.

– И нам было хорошо… – улыбнулся он.

Нежная, чуть растерянная улыбка так не вязалась с его резкими, будто выточенными из камня красивыми чертами смуглого лица, с жесткой складкой у губ.

– И мало! – добавила Вителья и смущенно спрятала лицо у него на груди.

– Девочка моя! – засмеялся Яго, подхватывая ее на руки и возвращаясь в купальню. – Солнышко мое с рысьими глазами!

Он опустился на широкую скамью, рядом с которой валялась кучка одежды, донельзя изгвазданной то ли в земле, то ли в глине, посадил девушку на колени и начал целовать: бережно, будто она была из снега и могла растаять, и быстро, словно она собиралась передумать, а затем и жадно, едва сдерживаясь.

Прикрыв веки, Вителья вспоминала тот сон. Как, оставшись без одежды, она не поддалась стыду, как отвечала на голодные поцелуи Яго, не стесняясь собственных чувств. Видение, навеянное полной луной, прогнало страх перед тем, что могло случиться в реальности. На поцелуи хотелось отвечать со всей пока не расправившей крылья страстью, на которую Вита сейчас была способна. Его руки становились требовательнее, проникали все дальше под ее одежду, вызывая негу. Он же был перед волшебницей весь как на ладони… Полотенце давно сбилось, обнажив чресла, и девушке становилось неудобно сидеть у него на коленях. Неудобно и как-то волнительно.

Когда оба поняли, что поцелуями не обойдутся, Яго, крепко взяв Виту за плечи, чуть встряхнул ее, изгоняя из глаз сладострастную муть, и спросил, не выбирая слов:

– Ты уверена, что хочешь меня, Вита?

Та тряхнула головой, обрушив каскад волос ему на плечо. Взяла его лицо в ладони. Зашептала по-крейски, диковато блестя глазами в темноте:

– Ты нужен мне, Ягорай, здесь… – она коснулась пальцами своих губ, – здесь… – ладонь легла на сердце, – и здесь! – рука скользнула ниже.

И он повторил ее движение своей ладонью: запечатал губы на мгновение, огладил нежное полушарие груди, жарко зажал лоно… Вителья не сдержала стона. Вцепилась в его плечи, потянула к себе, как тогда, во сне. В мгновение ока Яго избавил ее от одежды, усадил на край скамьи, мягко заставив развести колени, и сам оказался между ними.

– Не бойся ничего! – прошептал он и шевельнул бедрами, проникая в нее.

Девушка замерла… Ждала невольной боли, а ощутила наполнение. Чувство полноты бытия, будто до этого волшебница была лишь частью чего-то неназываемого и древнего, а сейчас стала целой, обретя… Что?

– Вита? – спросил Яго, почувствовав заминку и, тяжело дыша, уткнулся лицом в ее волосы.