— А какой у нее мотив? — прервал девушку Шеин. — Лариса была ее матерью!

— Насчет мотива не знаю, но, когда я уходила, Лариса была живехонька, и Дашка просто обязана это подтвердить. Если она на меня валит, значит, она и убила!

— И все-таки вам придется рассказать, о чем вы говорили с Ларисой. Свидетель утверждает…

— Свидетель? Есть кто-то еще, помимо Дашки?

— Совершенно верно, кто-то еще. Так вот, свидетель утверждает, что ваша беседа носила отнюдь не дружеский характер. Разговор шел на повышенных тонах, и…

— А как, как еще я должна была с ней разговаривать?! — неожиданно взорвалась подозреваемая. — Лариса с Дашкой делали вид, что оказывают мне огромную милость, позволяя жить в их доме, а оказывается, дом по праву принадлежит мне! Они присвоили мои деньги, содержание, оставленное отцом, а маму…

— Инна, вы меня извините, но я ни слова не понимаю! — хлопнул ладонью по столу Антон, прекращая этот поток сознания. — Почему вы говорите, что дом принадлежит вам?

— Да потому, что так и есть! Перед тем как сесть в тюрьму, папа перевел большую часть своего состояния на дядю Борю. Они ведь были партнерами, и это казалось есте…

— Откуда вы узнали? — снова перебил Шеин. — Вам Лариса сказала? Или Томин?

— Разумеется, нет, это же было не в их интересах!

— Тогда как?

Инна опустила глаза на свои руки. Они лежали на столе, и Антон заметил, что у девушки обкусаны ногти.

— Инна! — насупив брови, произнес оперативник, пытаясь растормошить допрашиваемую.

— Я… я получила письмо.

— Вы получили письмо, — повторил Шеин. — От кого?

— Я… я не знаю, от кого.

— Как так?

— Там не было подписи.

— Хорошо, а что было в письме?

— Этот человек… он писал, что дядя Боря ограбил папу и довел его до смерти! Папа, конечно, не был ангелом, но Томин поступил с ним низко и подло, а мы с мамой… Вы знаете, что мама умерла, потому что не получила необходимой помощи?

Шеин покачал головой.

— Ее могли спасти в Израиле, но Томин сказал, что у него нет на это средств. А медлить было нельзя! Если все, что написано в письме, правда, получается, у него были деньги, папины деньги, но он просто-напросто обманул его и ничего не предпринял!

— Так вы об этом говорили с Ларисой?

— Да. Я потребовала вернуть все, что мне причитается! Ясно, что Томин вывел большую часть финансов за границу, но здесь по меньшей мере оставался особняк.

— И что ответила Лариса на ваши обвинения? — поинтересовался Антон.

— Лариса? Да она…

— Что?

— Она вела себя странно.

— В смысле?

— Она как будто не понимала, о чем я говорю!

— Может, и правда не понимала?

— Сомневаюсь, что Томин не поделился с ней своими планами!

— Так это показалось вам странным?

— Нет. Если бы она стала все отрицать, я бы поняла, но Лариса… она была настроена… я бы сказала, игриво. Да, вот подходящее слово — игриво!

— Не понял?

— Она пыталась уболтать меня, несла какую-то чушь о том, что ее ждут…

— Она о гостях говорила?

— Нет, кажется, о Томине. По-моему, она считала, что он тоже присутствует на вечеринке и гордится ею! Лариса меня просто выбесила, и я схватила ее за руки, рассказала о письме, но она только глупо улыбалась и жеманничала. Обычно она себя так не ведет… То есть не вела. Лариса была вполне земным человеком, без особых закидонов — для актрисы она, пожалуй, была даже чересчур нормальной! Тогда я решила, что дело в принятом на грудь алкоголе. Хотя Лариса пила только шампанское, и, по-моему, она не могла выпить столько, чтобы…