Несмотря на почти утраченное зрение, пастор выглядел бодрым, осанка у него была прямой и твердой.

Брат и сестра молча смотрели на встречу двух священнослужителей. Ху опустился на колени, ожидая указаний Йоо.

— Спасибо, что позволили мне приехать, — сказал Исэк.

— Я рад, что ты здесь. Привез ты с собой жену? Ху прочитал мне твое письмо.

— Сегодня она осталась дома. Она придет со мной в воскресенье.

— Да, да. — Старый пастор кивнул. — Прихожане будут очень рады, что ты здесь. Ах, я должен представить эту семью!

Брат и сестра снова поклонились Исэку. Они заметили, что старый пастор выглядел счастливее, чем когда-либо прежде.

— Они обратились по семейному вопросу, — объяснил Йоо Исэку, затем повернулся к брату и сестре.

Женщина не скрывала раздражения. Они с братом прибыли из сельской местности в Чеджу и были не так хорошо воспитаны, как молодые горожане. Смуглая девушка с густыми черными волосами выглядела здоровой, поразительно красивой и юной. На ней была белая рубашка с длинными рукавами и плотно застегнутым воротником и темно-синие жилет и юбка.

— Это новый пастор, Пэк Исэк. Мы спросим и его совета? — Формально это был вопрос, но тон Йоо не допускал возражений.

Исэк улыбнулся молодым людям. Сестре было лет двадцать, брат показался ему моложе. Дело оказалось сложным, но обычным. Брат и сестра спорили о деньгах. Сестра принимала подарки от японского менеджера на текстильной фабрике, где она работала, — женатого и имевшего пятерых детей, да и по возрасту бывшего старше ее отца. Менеджер приглашал девушку в рестораны и дарил ей безделушки и наличные деньги. Она отправила всю сумму родителям, которые жили вместе с очень бедным дядей. Брат считал, что неправильно брать деньги у менеджера сверх обычной зарплаты, но сестра не соглашалась.

— Чего он от нее хочет? — прямо спросил брат, глядя в лицо Исэку. — Ей следует прекратить эти встречи. Это грех.

Йоо склонил голову, устав от собственной непреклонности. Девушка была в ярости, потому что ей пришлось прийти сюда, и ее возмущали обвинения младшего брата.

— Японцы отобрали ферму нашего дяди. У нас нет работы дома, если японец хочет дать мне карманные деньги или накормить ужином, я в этом вреда не вижу, — заявила она. — Я бы взяла вдвое больше, если бы смогла. Не так уж это много.

— Он недаром старается и недорого тебя ценит, — возмущенно сказал брат.

— Я никогда не позволю Йошикава-сан коснуться меня. Я сижу, улыбаюсь и слушаю, как он говорит о своей семье и о работе. — Она не упомянула, что наливала ему спиртное и наносила на щеки румяна, которые он купил для нее, а потом стирала их, прежде чем вернуться домой.

— Он платит тебе, чтобы ты заигрывала с ним. Ты ведешь себя как блудница! — воскликнул брат. — Порядочные женщины не ходят в рестораны с женатыми мужчинами! Отец сказал, что пока мы работаем в Японии, я отвечаю за тебя и должен следить за сестрой. Какая разница, что она старше? Она девушка, а я мужчина. Я не могу допустить, чтобы это продолжалось. Я не позволю!

Брат был на четыре года моложе своей девятнадцатилетней сестры. Раньше они жили с дальним родственником в переполненном доме в Икайно. Жена этого человека, пожилая женщина, не донимала их, пока они платили свою долю аренды, и она не ходила в церковь, так что пастор Йоо не знал ее.