При этом ловил на себе неодобрительные взгляды. Плохое, хорошее, но это оружие, к тому же уже испившее вражеской крови. А с ним вот так неуважительно. Ох уж ему этот культ воина… или как это все у варягов называется.
Если долго мучиться, то что-нибудь получится. Проделав отверстие необходимого диаметра, он приступил к шлифовке боковой поверхности, используя другой камень, не забывая обильно смачивать обе поверхности, смывая получающийся абразив.
Наконец он насадил камень на ось им же изготовленного редуктора и с помощью другого камня начал обтачивать кромку. Дело шло туго. Но прогресс все же был. Правда, о точности тут говорить не приходилось. Как ни старался он, вытачивая детали, заметного биения избежать все же не получилось. Но, как уже говорилось, удалось добиться достаточной точности, чтобы составить конкуренцию ручной работе и несравнимой скорости.
К вечеру точильный камень был готов. Разумеется, о тонкой заточке тут не могло быть и речи. Зато грубую можно было провести в разы быстрее. Что Романов и продемонстрировал на куске железа, в который превратился его нож после работы в качестве резца по камню.
На ночевку вновь встали на острове. Надо сказать, что за день они встретили два каравана на шесть и десять ладей. Один расположился на берегу. При виде их ладьи охрана как бы и не проявила враждебности, но все же держалась настороже. Второй прошел навстречу вверх по течению. Обошли друг друга на почтительном расстоянии, тем не менее варяги облачились в броню.
– Маркус, иди за мной, – приказал Сьорен, едва только варяги приступили к обустройству лагеря.
От тона, каким он это произнес, по телу пробежала волна паники, а каждая клетка вдруг решила отозваться болью, реальной или фантомной. Да без разницы! Михаилу категорически не хотелось вновь огребать от невзлюбившего его быка.
Кто бы сомневался, что Сьорен и не подумает жалеть навязанного ему подопечного. Хм. А навязанного ли? Похоже, ему доставляет удовольствие объяснять новичку, какую он сделал ошибку, решив присоединиться к дружине. Вообще-то он не больно-то и хотел! Его попросту никто не спрашивал!
Впрочем, нужно отдать воину должное. На этот раз он не просто охаживал подопечного палкой, гордо именуемой тренировочным мечом. Он еще и показывал приемы, ухватки, стойки и движения.
Кстати, можно было залюбоваться тем, как он двигался. Грация хищника, как бы это пафосно ни звучало, но к нему такое определение подходило лучше всего. Признаться, Михаил полагал, что этих северных воинов отличают только сила, выносливость и свирепость. На поверку же оказалось, что искусство фехтования им не чуждо.
Сьорен учил его пользоваться топором в ближнем бою, посоветовав вернуть второй обратно в арсенал. Правда, после того, как они выберутся в море. Это оружие еще годилось для метания в кочевников, которые по большей части доспехов не имели. Кожа и стеганка уже вполне сносно защищали от брошенного топора. Железный доспех практически гарантировал безопасность. А впоследствии им придется иметь дело с хорошо экипированными бойцами. Потому что их путь лежал в Царьград.