Руслан не дружил с младшим Михайловским, но выделял его среди других аспирантов и ординаторов, понимая, что при хорошем наставнике через пять лет это будет непревзойденный мастер своего дела.

Странности Ярослава не смущали его, в конце концов все гении маленько пришибленные. Как говорит Макс: «Нет более мучительного расстройства психики, чем талант». Наоборот, думал Руслан, помня, как беспечно тратил юные годы на девушек и гулянки, нелюдимость Михайловского только поможет ему быстрее преуспеть в профессии.

Ярослав сохранил еще подростковую хрупкость, недорисованность. Высокий узкоплечий парень с тонкой шеей и слабым подбородком, он казался совсем юным и не старался этого исправить, как делают многие молодые доктора, отращивая бородки или нарочито солидно одеваясь.

Михайловский ходил аккуратно подстриженным и выбритым, в одежде предпочитая стиль: «никогда, никогда я не брошу кеды». Джинсики, кроссовки, яркая курточка и рюкзачок – такой наряд уместен на мужчине и в пять лет, и в пятнадцать, и в двадцать пять. Наверное, он не внушал женщинам особого страха, и они легко становились его жертвами. И Инга, естественно, не ждала от него ничего плохого…

Или нет? Убийца кто-то другой? Раз сомневается матерый сыскарь Зиганшин, так уж ему, Руслану, сам бог велел…

Волчеткин покосился на жену. Нехорошо, что жизнь их началась с тайны и не то чтобы обмана, но чего-то очень к этому близкого.

Если Лиза узнает, что он у нее за спиной общается с Мстиславом Юрьевичем и помогает ему в неофициальном расследовании, ей будет очень неприятно.

Отвлекшись от ноутбука, жена поймала его взгляд:

– Что, Руслан?

Он покачал головой, но Лиза не вернулась к своему занятию.

– Знаешь, Руслан, – вдруг сказала она, – мы с тобой слишком долго жили одиночками и привыкли все переживать сами с собой.

– Это ты к чему?

– К тому, что я не жду от тебя откровенности и такого, знаешь, нытья взахлеб.

Руслан приподнялся на локте:

– А ты сама?

– Что я?

– Ну ты сказала, что не ждешь от меня откровенности, потому что знаешь, что я привык переживать все сам с собой. Но может быть, ты хочешь мне пожаловаться и чем-то поделиться? Может, ты хотела бы избавиться от привычки к одиночеству?

– Да при чем тут я?

– Ты моя жена и имеешь полное право навязываться и ныть, сколько тебе хочется.

– Мне пока нечего жаловаться.

– А мне тем более.

– Ладно тогда, – сухо сказала Лиза, поднимаясь, – принести тебе чаю?

Руслан кивнул и подумал, что она ждала от него совсем другого ответа. Лучше бы ему признаться, что не готов пока открыться другому человеку, даже такому близкому, как Лиза, что загвоздка в нем, а не в ней. Она так хочет быть хорошей женой, волнуется, что в сложный момент жизни, когда на него разом свалилось увечье и новая трудная работа, она не оказывает ему должной поддержки. Наверное, семейная жизнь виделась ей совсем иначе, чем обслуживание двух холодных и замкнутых людей. Мама отнеслась к жене сына довольно сдержанно, во всяком случае гораздо суше, чем он от нее ждал, и, кажется, именно Лизино желание услужить оттолкнуло Анну Спиридоновну от невестки. А может быть, причина в том, что она так и не простила сыну, что он утаил от нее свою болезнь, но думает, что сердиться на него сейчас, когда он стал инвалидом, мелочно и вообще недостойно материнских чувств, поэтому выливает все негодование на Лизу? Снова он получается виноват. От мысли, сколько он наделал глупостей и нехороших дел, Руслан едва не застонал. Если бы можно было все исправить и жить весело и свободно, чтобы каждый глоток воздуха не был отравлен горечью прежних грехов!