– С Богом, в дальнюю дорогу! Путь найдешь ты, слава богу! Светел месяц, ночь ясна, чарка выпита до дна! – громко продекламировал он и засмеялся, услышав, как Найда, чуткая к настроению хозяина, завозилась на заднем сиденье.

Подъезжая к деревне, Мстислав Юрьевич так погрузился в размышления о деле Михайловского, что заметил мчащегося ему наперерез Льва Абрамовича в самую последнюю секунду.

Он резко затормозил, прошипев себе под нос нехорошее слово. Сосед бросился к водительской дверце и стал бестолково дергать за ручку, пришлось махнуть ему рукой, чтобы отошел.

– В чем дело? Фрида цела? – быстро спросил Зиганшин, выходя.

– Слава богу, слава богу!

Темная ночь не могла скрыть волнения Льва Абрамовича, и, глядя на него, Мстислав Юрьевич встревожился.

– Вы не знаете, как позвонить в полицию с мобильника? – сосед помахал перед ним зажатым в кулаке телефоном.

– Слушайте, не знаю… Сто двенадцать вроде бы, или как-то так. Я сам себе-то не звоню. А что случилось?

Вместо ответа Лев Абрамович повел его к себе.

– Вот, – сказал он, входя в комнату.

Зиганшин присвистнул. На полу возле печки лежал Реутов, на первый взгляд совершенно мертвый.

Присев на корточки, Мстислав Юрьевич потрогал пульс на сонной артерии, посмотрел зрачки…

– Не трудитесь проверять, – сказал Лев Абрамович раздраженно.

Зиганшин опустил покойнику веки и внимательно осмотрелся. Причина смерти была ясна. В левом подреберье торчала рукоятка кухонного ножа.

Он покачал головой и встал.

– Вы?

– А кто же еще?

Зиганшин только остро взглянул на соседа.

– Так а что вы хотите? – вспылил Лев Абрамович, – у меня не было бы второй попытки, в конце концов, я старый человек!

– Где Фрида?

– Спит наверху. Она после суток.

– То есть она ничего не видела?

– Нет. И давайте не шуметь до приезда полиции. Девочка устала на работе, пусть уж отдохнет, сколько получится.

– Ну пусть. Как все произошло?

Лев Абрамович рассказал, что Фрида ушла спать в десять, а он по-стариковски засиделся допоздна с планшетом и только хотел ложиться, как уловил на крыльце какую-то возню. Он схватил с буфета нож и насторожился. Возня не прекращалась, наоборот, стала яснее.

Притаившись в углу, он услышал, как дверь открывается, и скорее почувствовал, чем разглядел очертания человека, вошедшего в дом. По кислой вони Лев Абрамович догадался, кто его непрошеный гость, но тут Реутов существенно облегчил ему задачу, включив свет. Догадавшись, что явился тот не с лучшими намерениями, Лев Абрамович нанес удар.

– Какого хрена вы не заперлись?

– Ну, знаете, Слава, я старый человек! У меня аденома, я выхожу помочиться три-четыре раза за ночь. Естественно, отправляясь спать, я обязательно замкнул бы дверь.

– И сразу убивать надо было?

– Ну а как иначе? На моей стороне был только фактор внезапности. Если бы у нас завязалась драка, он легко бы меня убил и надругался бы над Фридой, а этого я позволить не мог. Я должен был или лишить его жизни, или ранить так серьезно, чтобы он не смог ничего делать. Но это, – вздохнул Лев Абрамович, – одно и то же, я ведь и «Скорую» не знаю как с мобильника вызывать. Да и пока бы они доехали…