А пока ему хватало того, что он видит свою возлюбленную каждый день, и иногда она бросает на него мимолетный взгляд.

Слава богу, половое созревание на заставило себя ждать, и к шестнадцати годам Митя приобрел вполне приличный вид, выгодно отличаясь от одноклассников, похожих на растрепанных детенышей динозавров, только что вылупившихся из яйца и немедленно подвергшихся эпидемии прыщей.

Внешне все казалось таким банальным: медляк на дискотеке, провожание домой, поцелуй под дверью, но Митя чувствовал себя словно в раю.

В десятом классе они стали любовниками, и он знал, что Лена – его женщина навсегда. Митя всерьез считал ее своей женой, и то, что они сейчас должны скрываться от родителей и жить отдельно, казалось ему какой-то глупостью. Он устроился на подработку грузчиком, чтобы чувствовать себя «добытчиком» и «главой семьи», и в результате провалил экзамены в университет. Увы, любовь не способствует четкой работе ума…

Но Зиганшин ни о чем не жалел. Сразу после выпускного он представил Лену родителям и будущность свою видел совершенно ясно. Жить ради жены и будущих детей, ради них делать карьеру, чтобы они ни в чем не нуждались и гордились им.

Поэтому, оказавшись в армии, он без колебаний отправился в зону боевых действий, чтобы Лена гордилась мужем-героем.

А вернувшись, узнал, что она вышла замуж за очень состоятельного человека, глубокого старца, как ему тогда казалось, Иваницкого.

Зиганшин не винил ее, понимая, что Лена слишком хороша для такого обычного парня, как он. Олигарх Владимир Иваницкий подходил ей гораздо больше, и, наверное, она была с ним счастлива. Они с мужем отдавали часть своего колоссального состояния на добрые дела, интернет пестрел статьями о благотворительности супругов, на которые Мстислав Юрьевич постоянно натыкался. Лена, чья красота с годами не увяла, а только стала более четкой, с удовольствием позировала фотографам то на фоне своего загородного дома в обнимку с тремя детьми, то в больнице, где ее радением появилось новое оборудование, то на конкурсе юных дарований.

И Мстислав Юрьевич почти ненавидел себя за то, что, когда он смотрит на фотографии бывшей возлюбленной, сердце его переворачивается почти так же, как в четвертом классе, когда он впервые увидел Лену.

После измены Лены он не превратился в женоненавистника, но остался однолюбом.

Ни к одной девушке его не влекло так мощно и неодолимо, и никогда он не чувствовал больше волшебного слияния душ и тел, как было у них с Леной, а без этого создавать семью казалось ему глупостью.

Он будто заново пережил восторг их первого поцелуя, странное и мучительное чувство нежности, которое испытал, прикоснувшись к ее телу. Тогда он на секунду понял все о смерти и бессмертии, и сейчас, кажется, смерть снова махнула над ним своим крылом.

– Вот он я, смотри, Господи, и ересь моя вся со мной, – услышал он по радио и счастливо улыбнулся.

«Больше я не буду тосковать о Лене, – понял он, – но теперь знаю, что станет моим воспоминанием в последнюю секунду жизни».

В небе неожиданно показалась большая и яркая луна, осветив Зиганшину путь. Он увидел серебристые поля вокруг, полосу леса вдалеке, и мысли его успокоились.