С другой стороны, охрана охраной, а детишки курят как ни в чем не бывало. Ради интереса Мстислав Юрьевич заглянул под тронутый ржавчиной козырек, прикрывающий черную лестницу в подвал. Ага, вот они, родимые, атрибуты сладкой жизни! Тут тебе, пожалуйста, и банки из-под пива, и окурки, и даже разбитая бутылка.

Так что технический прогресс – дело хорошее, но он не работает, если никому ничего не надо.

На охране сидел пожилой благодушный дядька, сказавший, что из старых кадров в школе осталась только физкультурница.

Мстислав Юрьевич отправился в спортзал. На подступах к нему в коридоре все стены оказались испещрены большими фотографиями разных соревнований, причем некоторые были черно-белыми.

Он присмотрелся: на этих снимках дети выглядели неуловимо по-другому, и одеты иначе, чем теперь, так что это действительно очень давние снимки, а не работа фотошопа.

Проходя через мужскую раздевалку, он вдохнул густой запах свежего тестостерона и потных кроссовок и улыбнулся. Какие-то вещи остаются неизменными.

Мстислав Юрьевич зашел в зал во время урока. Он деликатно остановился на пороге, наблюдая, как высокая учительница с обветренным лицом и подтянутой, но мужиковатой фигурой ловко управляется с оравой галдящих детей. Она периодически дула в свисток и зычным басом то и дело выкрикивала фамилии ребят.

Какие-то два злостных нарушителя дисциплины уже ползли по периметру «гусиным шагом».

«Old school», – ухмыльнулся Мстислав Юрьевич, у которого от воспоминаний о том, сколько он сам намотал кругов в приседе на уроках физкультуры, едва не свело икры.

Поймав его взгляд, учительница крикнула: «В колонну по два становись! бегом марш!» – и подошла к непрошеному гостю.

Несмотря на свирепый вид, она живо откликнулась на просьбу вспомнить давние события. Зиганшин снял ботинки и в одних носках прошел за ней через зал в узенькую преподавательскую, убранную очень скупо, но женственно. Так же как и в коридоре, стены были плотно увешаны фотографиями, на узкой длинной полке теснилось множество кубков, но занавески на окне пестрели самыми пошлыми цветочками, а чайник, стоявший на отдельном столике, оказался прикрыт кружевной салфеточкой. Но больше всего Зиганшина удивил высокий, до потолка, стеллаж, весь заполненный книгами. Названия были вытиснены далеко не на всех корешках, но по тем, что удалось прочитать, Мстислав Юрьевич понял, что физкультурница интересуется своим предметом и имеет вкус к хорошей литературе.

Усадив его на круглую вертящуюся табуретку, физкультурница встала в дверях и пустилась в воспоминания, периодически восклицая: «Горелов, я все вижу!» или «Орешкина, немедленно слезь с каната!»

Ирина Александровна (так звали учительницу) рассказала, что пришла в школу всего за год до трагедии, поэтому всей подноготной ее участников не знает, а то, что знает, почерпнуто больше из досужих разговоров в учительской, чем из собственного опыта. Аня, да, сразу обращала на себя внимание редкой красотой, но со спортом не дружила, а в последнее время, когда травля ее развернулась в полный рост, почти перестала ходить на физкультуру.