— Я просто вспоминаю вечер и докуриваю последнюю сигарету. Дома я не курю, а то Кейс просто бесится.

— А… О'кей. — Я не знала, что еще сказать.

— Надеюсь, ты не собираешься посреди ночи одна ехать домой на велосипеде? Садись, я тебя отвезу.

Я уже много лет в одиночку ездила на велосипеде по ночам, и никогда не было никаких проблем. Но хотя мы с Анжелой были едва знакомы, я предполагала, что мой отказ она воспримет как обиду.

— Оставь велосипед здесь. Завтра заберешь.

— О'кей, — сказала я и пошла к забору, чтобы поставить велосипед.

Машина Анжелы была новой и пахла табаком. Она включила первую передачу и рванула вперед, вниз по Блумендейкье.

— Как тебе понравилось?

Она энергично переключила на третью передачу, потом на четвертую. Мы ехали по крайней мере 80 километров в час по польдеру, с канавами по обеим сторонам.

— Потрясающе. Нет, правда, здорово, что мы познакомились. Вечеринка на следующей неделе! У нас опять появится социальная жизнь! Мне так этого не хватало! А тебе?

Анжела показала на пачку «Мальборо», которая лежала у нее в бардачке, и я дала ей сигарету. Она зажгла ее автомобильным прикуривателем.

— Было очень мило. Хотя я и чувствовала, что ты на меня немножко нападаешь. Из-за работы и все такое.

— Не бери в голову. Это больше моя собственная боязнь потерять независимость. Быть самостоятельной — я впитала это с молоком матери, отец бросил ее с двумя детьми, не оставив ни цента.

— Да, действительно, какая разница. Может, это даже лучше, что мы все такие непохожие.

Она нажала на газ. Сейчас мы ехали уже под сто. Если бы мы были лучше знакомы, я в шутливой форме попросила бы ее ехать помедленнее.

— А эта Бабетт… Ты давно ее знаешь?

— Около года. Не очень близко. Наши мужья хорошо знакомы. Вообще это первый раз, когда мы встречаемся вот так, без мужей. А что?

— Не пойму, что она за человек.

Я сразу же пожалела, что сама придала разговору такой оборот. Я не хотела, чтобы меня воспринимали как сплетницу.

— Иногда она немного переигрывает. От неуверенности в себе, я думаю. Она раньше была замужем за каким-то негодяем, который еще и постоянно следил за ней. Она мне как-то рассказывала об этом. Но мне, честно говоря, гораздо сложнее с Ханнеке. Она как начнет…

— Ханнеке рубит правду в глаза. Мне-то как раз это нравится…

— Да, это мило. Пока не разделает тебя саму под орех. Но тебя она не тронет, потому что ты ей интересна. Ты работаешь. И муж у тебя телепродюсер. Тоже интересно.

Это был совсем не тот разговор, которого я ждала. У меня от него возникло какое-то гнетущее чувство.

— Ну, ладно. Не будем судить так поспешно. А вот клуб гурманов в любом случае — прекрасная мысль. Как ты думаешь, не скинуться ли нам всем на подарок Симону и Патриции?

Мы въехали в центр деревни — вдоль дороги стояли знаки с ограничением скорости до 30 километров. Она чуть убавила газ.

— Прекрасная мысль.

— А ты видела дом, который они построили?

— Я как-то проезжала мимо, он просто огромный.

— Так Симон ведь мультимиллионер. Он в списке журнала «Квот».

— Значит, вечеринка будет классная…

— Я тоже так думаю. Потрясающе, правда? — Анжела просто сияла. — Я думаю, надо поручить Ханнеке заняться подарком. Она наверняка что-нибудь придумает, она же дизайнер по интерьерам. — Последнюю фразу она произнесла с явной издевкой.