Ди замедляет движения, но всё ещё вращает бёдрами, призывая и меня делать так же.

Да ну бред, я не танцую.

Не танцую, сказал!

Но оторваться невозможно.

Задыхаюсь и с трудом сдерживаю себя. Потому что платье на Диане коротенькое и мне хочется запустить под него руку, сдёрнуть крошечные трусики и примять нежные складки, раздвинуть их и трахнуть малышку пальцами так, чтобы не могла стоять на ногах.

Видение такое реальное, что тормоза начинают отказывать.

Во всём виноват запах кожи Ди — сладко-пряный, я чувствую его через плотную пелену ароматов чужих духов и цветного, дискотечного дыма.

Я не танцую. Это и танцем назвать сложно — сплошная провокация, в которой растворяются все разумные мысли и преграды разлетаются в пыль!

Ди умудряется повернуться и цепляет руки за моей шеей. Я наклоняюсь к ней, почти целуя, но в последний момент увожу губы в сторону. Замечаю, как она злится на мой обманный манёвр и начинает царапать шею ноготками.

Снимаю её руки и себя и, найдя ладонь, крепко сжимаю, уводя за собой. Прочь с танцпола. Прочь с клуба.

Оказавшись на свежем воздухе, мгновенно оборачиваю плечи Ди кожаной курткой и прижимаю к себе, опустив руку на попку.

— Хан! — возмущается.

— Что? Напрашиваешься на приключения? Кажется, твоя попка хочет порки!

— Не хочет, — пытается увильнуть.

Крепче сжимаю пальцами крепкую, как орешек, ягодицу.

— Хочет, — говорю хрипло. — Твоя попка солидарна с моей ладонью. Тебя надо отшлёпать. Хорошенько… Чтобы больше не таскалась по таким заведениям.

— А что так? — спрашивает с вызовом. — Я не твоя собственность!

— Моя. Чёртова. Собственность. На все семь ночей. И сейчас я хочу получить свою жаркую ночку.

Больше нет смысла говорить. Вгрызаюсь в алые, манящие губы, слизывая языком отдалённый привкус крепкого алкоголя. Ощутив это, крепче распластыва Ди по стене.

— Ещё и пила. Прошлого опыта тебе было мало? Повторить захотелось?!

Я злюсь.

Аж трясти начинает!

— Хан, я просто…

— Хватит разговоров, — обрываю грубо. — Побереги силы. Тебе придётся всю ночь…

— Отрабатывать долг?! — закипает за секунду, даже меньше!

— Стонать подо мной. Охрипнешь кричать, пока мой член будет глубоко в тебе…

Разговаривать больше не о чем. Хочется схватить и утащить в берлогу. Зацеловать, затрахать, собой запачкать — своей одержимостью и жаждой по ней.

Темирхан

Дорога до квартиры кажется пыткой и вечностью. Ди примолкла, больше пытается меня провоцировать. Я и так спровоцированный донельзя.

Можно поднести спичку — и всё взорвётся. В полном молчании мы заходим в подъезд дома.

Молчание становится невыносимым. Притяжение — болезненным и искрящимся.

Как только створки лифта съезжаются, Ди поднимает ко мне своё лицо.

— Хан…

— Ни слова…

Впечатываю её в стену и резко завожу руку между бёдер, нащупывая влажную ткань трусиков. Сдёргиваю их рывком и засовываю в задний карман джинсов.

Отхожу в сторону, чувствуя, как по венам струится кипящая лава вместо крови.

— Ты порвал мои трусики, — говорит дрожащим голосом и облизывает припухшие губки.

— Тебя это заводит.

— Меня заводишь ты сам…

Как только лифт тренькнул, Ди выходит из него первой, направляясь твёрдым шагом к двери моей квартиры.