От гор, через которые я когда-то «перевалил» и до первого города герцогства, где осел, жилых мест не было. Раньше я об этом не задумывался, а теперь, сравнивая еле пробитую тропку с иными дорогами Силингии, отсутствие деревень, постоялых дворов, невесть в какой раз подумал — а почему Швабсония и Силингия отделены друг от друга? Наличие гор — слабое объяснение. Вон, в той же Швабсонии, гора на горе, круча на круче, что не мешает купцам водить обозы по серпантинам, солдатам идти походом из равнинного княжества на какое-нибудь горное королевство. Ладно, когда-нибудь, я об этом узнаю. (Ну, а может нет. Такое бывает.)

Ближе к вечеру решили устроить привал. Расседлал гнедого, скинул перекидные мешки с кургузого (Кэйтрин не хотела отдавать, пришлось убедить, что в дороге надежный конь — половина успеха!), напоил, отпустил пастись. Глянул краем глаза — не намечается ли у коней драчка, убедился, что все в порядке — на такую кобылу мой Гневко не западет, а с меринами у него разговор короткий — зубами за холку, или за круп, вот и все.

На стоянке наш маг отдыхал. Ну, ему по статусу можно, да и возраст приличный (морщины убрал, но матушку-природу не обманешь!). Я натаскал хвороста, развел костер, поставил котелок с водой поближе к краю (можно бы и рогатки найти, но было лень заморачиваться) и принялся ждать, пока вода закипит, обдумывая — стоит ли варить кашу на всех, или господин маг со слугой станут кушать отдельно.

Они решили ужинать отдельно. Пока наш волшебник отдыхал, слуга, обдав меня презрительным взглядом, выгружал из пузатых седельных сумок дорожные припасы — жареную куру, вареные яйца со смятой скорлупой, слегка увядшую зелень, фрукты и, сервировать все это изобилие на белоснежной скатерти. К тому времени, пока моя каша была готова, приправлена мясом, волшебник уже перекусил — отломал крылышко, надкусил яйцо и, пожевал пару листиков салата, а потом улегся спать.

Слуга, заботливо укутав господина теплым пледом, принялся доедать остатки с барского стола. Сколько раз уже приходилось видеть такое, когда слуги подъедают объедки — не счесть, но каждый раз было противно. Похоже, парень изрядно проголодался — умял куру едва ли не вместе с костями, яйца чистил торопливо, проглатывая их с кусочками скорлупы, раскидывая по сторонам объедки. А на меня он смотрел слегка испуганно, но нагловато. Может, боялся, что стану претендовать на остатки «пиршества»? Нет уж, нет уж, мне в дороге больше нравится пробавляться горячей кашей.

— Эй, ты! — услышал я вдруг. — Ты почему сел есть вместе с нами?

— А что не так? — любезно поинтересовался я.

— Ты должен охранять Его Светлость господина мага, а не жрать! Понял?

Кашу я почти доел, да и остыла она. И, чего, спрашивается, он так орал? Потом станет врать, что я надел ему на голову котелок с горячей кашей! А котелок маленький, лишь на макушку хватило. Да и говорить следует — одел, а не надел.

Маг Габриэль, приподнявшись на локте, с полминуты взирал на своего слугу, измазанного пшенкой, хохотнул, а потом приказал:

— Бастид, сходи на ручей, умойся, заодно и посуду помоешь.