Это было так. Этот голем был похож на ручную работу. Конечно, за годы он переделал себя, многочисленными ремонтами. Его треугольные глаза слабо светились. В них не было зрачков, только темно-красный отблеск далекого огня.

Голем держал огромный, тяжелый нож. Взгляд Веселинки как застрял на нем так и не отрывался от этого ужасного инструмента. В другой руке голем сжимал кусок веревки, с привязанным к ней огромным, волосатым и очень вонючим козлом.

— Что ты делаешь, Дорфл?

Голем кивнул на козла.

— Кормишь козла?

Голем кивнул еще раз.

— У вас есть, чем заняться, мистер Хук? — спросила Ангуа.

— Нет, я...

— У вас есть, чем заняться, мистер Хук, — выразительно сказала Ангуа.

— А? Да? Да. Что? Да. Конечно. Мне как раз надо посмотреть котлы с потрохами...

Мясник повернулся, чтобы уйти, но остановился и пригрозил пальцем перед тем местом, где у Дорфла должен был быть нос, если бы у големов бывали носы.

— Если из-за тебя будут проблемы... — начал он.

— Мне кажется, там надо срочно проследить за котлами, — резко сказала Ангуа.

Мясник исчез.

Во дворе стояла тишина, хотя сюда через стену проникали слабые звуки города. С другой стороны бойни слышались редкое блеянье встревоженных овец.

Дорфл стоял ровно, держа свой страшный нож и смотря под ноги.

— Это тролль сделанный как человек? — прошептала Веселинка. — У него такие глаза!

— Это не тролль, — сказала Ангуа. — Это голем. Человек из глины. Это машина.

— Он выглядит как человек!

— Потому что это машина сделанная похожей на человека.

Она обошла вокруг голема.

— Я хочу взглянуть на твои скрипты, Дорфл, — сказала она.

Дорфл отпустил козла, поднял свой нож и с размаху воткнул его в пень для рубки, рядом с Веселинкой, заставив ее отскочить в сторону. Затем он взял грифельную дощечку, которая висела на веревке через плечо, отцепил крючок и написал:

Да.

Когда Ангуа подняла руку, Веселинка заметила что вокруг лба голема тонкую линию. К ее ужасу верх головы откинулся. Ангуа, нисколько не обеспокоенная, засунула туда руку и вытащила желтоватый свиток.

Голем застыл. Глаза потухли.

Ангуа развернула бумагу.

— Те же святые надписи, — сказала она. — Как всегда. Какая-то древняя мертвая религия.

— Ты убила его?

— Нет, конечно. Невозможно отнять то, чего нет.

Она положила свиток обратно, закрыла и защелкнула верхушку головы.

Голем ожил, и глаза опять начали светиться.

У Веселинки перехватило дыхание.

— Что ты сделала? — выдавила она из себя.

— Скажи ей, Дорфл, — сказала Ангуа.

Своими толстыми пальцами голем на удивление быстро начертал на дощечке.

Я — голем. Я сделан из глины. Моя жизнь — в словах. От слов цели в моей голове я получаю жизнь. Моя жизнь — это работа. Я подчиняюськомандам. Я не отдыхаю.

— Что за слова цели?

Специальный текст, основанный на вере. Голем должен работать. У голема должен быть хозяин.

Козел улегся рядом с големом и начал жевать жвачку.

— Было совершенно два убийства, — сказала Ангуа. — Я уверенна, что одно было совершенно големом, возможно оба. Ты можешь нам что-нибудь сказать, Дорфл?

— Извини, я не поняла, — сказала Веселинка. — Ты говоришь что... эта штука живет из-за слов? Я имею в виду... она говорит, что живет из-за слов?