— А, я поняла. Ох, как ужасно...

— Он оправится через десять минут, — Ангуа зашвырнула коврик через улицу.

— А что он говорил про барона?

— Я слушала невнимательно, — осторожно ответила Ангуа.

Веселинка дрожала в тумане, но не только от холода.

— Похоже, что он, как и мы, из Убервальда. Там недалеко от нас жил барон, который ненавидел, если кто-то уезжал.

— Да...

— Вся семья были оборотнями. Один из них съел моего двоюродного брата.

Воспоминания закружились в голове Ангуа. Старые трапезы кошмарами преследовали ее до тех пор, пока она не сказала: нет, так жить нельзя. Гном, гном... Нет, она была почти уверена что она никогда... В семье всегда шутили по поводу ее привычек в еде.

— Вот это как раз то, чего я в них не выношу, — сказала Веселинка. — Да, люди говорят, что их можно приучить, но мое мнение что, став один раз волком, становишься волком навсегда. Им нельзя верить. Они же изначально зло. Я знаю, что они могут стать дикими в любой момент.

— Да. Ты, наверно, права.

— И самое ужасное то, что большую часть времени они ходят среди нас как самые обыкновенные люди.

У Ангуа щемило в глазах, она была рада и скрывающему туману, и твердой уверенности Веселинки.

— Давай. Мы почти пришли.

— Куда?

— Мы сейчас встретимся кое с кем, кто или убийца, или знает, кто убийца.

Веселинка остановилась. — Но у тебя есть только один меч, а у меня вообще ничего.

— Не волнуйся, нам не понадобится оружие.

— Вот как?

— Да, оно бесполезно.

— О!..

Ваймз открыл дверь, чтобы увидеть, кто так орет внизу. Капрал внизу орал нечеловеческим, то-есть негномьим голосом:

— Опять? Сколько раз вас убивали на этой неделе?

— Я занимался своей работой! — ответил невидимый заявитель.

— Грузчиком чеснока? Вы же — вампир! Посмотрим, какую работу вы выполняли... Точильщик колов для строительной фирмы, контролёр качества темных очков у оптика Аргуса... У меня что, крыша поехала, или в этом, все-таки, есть непонятная тенденция?

— Извините, коммандер Ваймз?

Ваймз оглянулся на улыбающееся лицо, выражающее уверенность, что оно несет только добро миру, даже если мир и не хотел этого.

— А... констебль Посети, что такое? — торопливо сказал он. — Я боюсь, что сейчас я сильно занят, и я даже не уверен, есть ли у меня бессмертная душа, ха-ха, возможно ты можешь зайти позже, когда...

— Я на счет тех слов, что вы попросили узнать, — с упреком сказал Посети.

— Каких слов?

— Слов, которые написал отец Тубелчек собственной кровью. Вы просили попробовать узнать, что они означают.

— А. Да. Заходи в кабинет, — Ваймз расслабился. Не было похоже на начало еще одной дурацкой беседы, о состоянии души, и о необходимости ее стирки и чистки, пока на нее не наслали вечное проклятие. Этот разговор должен был быть важным.

— Это древний язык Кенотинов, сэр. Выписка из одной из их священных книг, хотя, конечно, когда я говорю «священных», разумеется понятно, что они изначально заблуждались...

— Да, да, я уверен, — усаживаясь, сказал Ваймз. — Там каким-нибудь образом говорится что-то типа — «Мистер Икс сделал это, агхррррррррррррр!.....»?