Однажды у Ивана Савельевича в трамвае какой-то проходимец бумажник из кармана вытащил. К моему стыду, я даже не заметил, как он это сделал. Да я и не ожидал такой наглости. Лежу у ног своего подопечного и дремлю. Откуда же я знал, что люди у людей по карманам лазят. И вдруг Иван Савельевич как закричит водителю:

— Не открывайте двери, не открывайте двери!

Я сначала даже не понял. Думаю, чего это он? По кругу решил покататься, что ли? Удивился ещё, а как же другие пассажиры — им-то не до катаний, наверное. А старик мой поясняет:

— У меня кто-то бумажник спёр. Не открывайте двери! Мы сейчас найдём. Трисон! Трисон! Ищи!

А-а-а! Всё понял. Да для меня это плёвое дело. Чего тут искать? Вот он голубчик стоит, рожа побелела, а сам спрятал за пазуху бумажник и смотрит в окно, делает вид, что он не при делах. Я как рявкнул, он чуть на пол не упал. Бессовестный, нашёл у кого деньги красть. Не знаю, что там дальше было, но мы с Савельевичем вышли на своей остановке и пошли домой. Он потом мне всегда говорил в трамвае или в троллейбусе, чтобы я не дремал, а отслеживал телодвижения разных типов. И больше таких инцидентов с нами не случалось. Так что не верьте, если вам скажут: деньги не пахнут. Это неправда. Пахнут, правда, все по-разному, но пахнут.

Наконец-то! Выздоровел я. Температуры нет, пилюли отменили, прогулки разрешили. Молотком по лапам не стукают. Завтра с Сашкой пойдём путешествовать. Вот, честное слово, маршрутов десять обойдём. Буду водить Саньку, пока он сам не запросится домой, хотя он очень выносливый парень. Нет, всё-таки быть здоровым лучше, чем болеть. И вам желаю крепкого здоровья. До завтра.

Ну, и как тут не поверишь, когда говорят, что мир тесен, словно собачья конура. Впрочем, обо всём по порядку.

С десятью маршрутами я погорячился, утром мама и бабушка объявили нам с Санькой, что мы всей семьёй едем в гости на день варенья (вы не подумайте, что я сладостями увлекаюсь, это Сашка так называет день рождения) к какому-то бабушкиному племяннику. У него сегодня, оказывается, юбилей — пятьдесят лет. Везёт же людям, так долго живут.

А хотите, пока наши женщины прихорашиваются, я вам расскажу о собаках-долгожителях (всё-таки полезная вещь этот телевизор)? Вы, наверное, знаете, что мы в среднем живём от восьми до пятнадцати лет. Но бывают случаи, некоторые наши соплеменники дотягивают и до двадцати. Но самой знаменитой собакой, безусловно, является австралийская собака-пастух по кличке (с кличкой, правда, ей не очень повезло) Блюй. Не знаю, что это значит по-австралийски, но в России с таким именем она долго не прожила бы. Нет, ну что я не прав? Это ж надо так назвать бедную собаку — Блюй. Ещё бы назвали…

Впрочем, фу! Оставим наши фантазии, а то подумаете, что Трисон совсем уже обнаглел. Так вот, та самая «блюй-плюй» прожила двадцать девять лет и пять месяцев. Из них она двадцать лет пасла коров и овец, потом ушла на пенсию. Я вот всё думаю, чем её Лес Холл (хозяин) кормил? Наверное, каждый день молочком баловал, творожком, брынзой. К тому же пастух всё время на свежем воздухе. Да и травку, наверняка, какую-то полезную кушала. В Австралии, говорят, много всяких полезных растений. Не то, что у нас — выйдешь на газон, не трава, а солома какая-то. В лесу и у нас хорошо, я там всякие корешки выковыриваю, листочки хрумкаю. Не все подряд, конечно, но те, о которых мне сердце подсказывает. Да, повезло пастушке. На славу пожила. И что интересное, она даже не своей смертью умерла. Расхворалась под конец жизни, ослепла, оглохла. Ходить перестала. Ну, люди из гуманных соображений её и усыпили.