Один раз Оля обмахивала тряпкой книги в библиотеке, задумалась и не услышала, как в комнату вошли Емельян Федосеевич с сыном. Оля перепугалась и от страха залезла за шкаф. Маленькая, худенькая девочка сумела протиснуться в узкое пространство и стала свидетельницей разговора, явно не предназначенного для ее ушей.

Хозяин и его наследник завели беседу. Емельян сказал Федосею:

– Ты уже взрослый, поэтому должен знать: когда я отойду к Господу, вести все дела придется тебе. Более некому.

Отец долго объяснял сыну, как и что ему предстоит делать, и предупредил:

– Десятую часть всех полученных тобой от торговли денег всегда отдавай бедным. Дом призрения для нищих, калек, юродивых, который я содержу, ни в коем случае не закрывай. И молись за меня исправно, грехи на мне гроздьями висят.

– Папенька, вы слишком к себе суровы, – возразил Федосей, – никто столько добра убогим, как вы, не сделал. Даете им и кров, и стол, одеваете, обуваете, лечите. Если и был на вас какой грешок, то Господь о нем давно забыл.

Емельян остановил сына вопросом:

– Откуда наше богатство, знаешь?

– Оно пришло благодаря вашему уму, папенька, – ответил Федосей, – мне бабушка много раз рассказывала, как вы храбро пустились в путешествие в Индию.

Отец рассмеялся.

– Плыл-то я в Индию, решил вторым Афанасием Никитиным стать. Да капитан корабля заплутал, оказались мы в другой стране. Люди там мелкие, как дети, кожа у них желтая, волосы черные, говорят, словно птицы щебечут. А наши матросы рослые, светлые. Испугался народ гостей, никто нас ночевать не хотел пускать, торговать с приезжими опасались. Мы на корабле остались жить, несколько месяцев я пытался товар найти, чтобы домой его отвезти, стал чужой язык понимать, заговорил кое-как. Люди тоже к нам привыкли и объяснили, что мне надо получить одобрение нищей герцогини. Если она добро даст, тут нам будет и ночлег на суше, и еда, и товар.

– Нищая герцогиня? – изумился Федосей.

– Да, сынок, – подтвердил отец, – жара в той стране с ног валит, жители все кое-как одеты, снега не видели, мороза не знают. Главной в том городе, где мы оказались, считалась женщина, она босиком всегда ходила. Жила в убогом доме. Мне нашептали, что она дочь очень богатого человека. Тот хотел ее замуж силой выдать, а девка оказалась непокорной, сбежала в другую страну. Теперь всем помогает, тем, кто без крова, скотины остался, овдовел или еще по какой причине голодает, раздает драгоценные камни. Сама кое-как одета, дом у нее такой, что я бы в нем козу держать постеснялся. Но когда она по улицам идет, все на колени перед ней, как перед аристократкой, падают. Оттого и прозвище – нищая герцогиня.

– И вы к ней пошли! – пришел в восторг Федосей.

– Так что делать? – вздохнул Емельян. – Отправился, но ничего хорошего не ждал. Переживал, что имя бабы запомнить не получается, длинное такое, трудное. Но она меня с почетом приняла, накормила, напоила, обещала помочь, спать уложила, сама легла на террасе. Не врал народ, жила герцогиня в маленьком домике, на наш сарай похожем, спальня крохотная, и все! Ночью я от духоты проснулся, гляжу, хозяйка открыла дверь в стене, там еще одна комната, а в ней! Сплошь драгоценности! Несметные сокровища. На следующий день к нам жители стали по-иному относиться, мы им прямо родней сделались. В свои дома зазывают, угощают, переночевать предлагают. Товар продали задешево. Спустя время забили мы трюмы, я объявил утром, что отплываем через день. А вечером я, взяв мешки покрепче и побольше, пошел к нищей герцогине, поблагодарил ее за помощь. Она меня опять за стол усадила, я ей тайком подсыпал в еду сонный порошок.