– Чем арктический отличается от антарктического? – полюбопытствовала Краузе.

– Неужели не видите? – изумился дедок. – Первый с голубинкой, второй с зеленцой. На второй странице московский, питерский. Гламурный, металлургический, жасминовый. Рассказываю о каждом. Один с розовинкой. Другой грязновато-серый, третий с блестками, четвертый, как питерский, но почернее. Жасминовый, как антарктический, но аромат! Закачаешься, упадешь и не встанешь. Если вешаете в санузле, к жасминовому идет подарок – туалетная бумага с тем же запахом.

– Хозяйка, – позвал меня похожий на двухметровый гвоздь парень, – оно понятно, что каталог посмотреть надо. Но я тоже тут. Здрассти. Леша, мастер по ремонту кофейных машин международного класса.

– Добрый день, Евлампия, можете звать меня Лампой, – привычно представилась я, – извините, что сразу не обратила на вас внимания. А вы чините только аппараты международного класса? У нас обычный.

– Надо выбрать рулонку, – заныл дедушка.

– А я хочу узнать насчет ремонта, – парировал Леша, – я исправлю что угодно. Это я про себя сказал, мастер международного класса.

– У меня еще заказы есть, – не сдался дедуля.

– И у меня, – не дрогнул Алексей.

Я улыбнулась.

– Простите, как вас зовут?

– Леша, – повторил парень.

– Да, да, ваше имя я запомнила, – защебетала я, – а вот с вашим коллегой пока не познакомилась.

– Я не калека! – закричал старичок.

– Конечно, нет, я сказала «коллега», – уточнила я.

– Не калека я, – завопил дедок.

– Кол-лега! – что есть силы прокричали мы с Краузе.

– Товарищи, – перевела Киса.

Старик уставился на девочку.

– Кто с кем дружит?

Кисуля затараторила:

– Вы работаете у нас, и он работает у нас. Значит, вы товарищи.

– Гусь свинье не товарищ, – отрезал дедуля.

– Кто свинья? – заморгал Леша. – Я?

Мне стало понятно, что пенсионер глуховат, поэтому я обрадовалась тихому голосу Алексея и решила уладить дело миром.

– Роза Леопольдовна, Киса, выбирайте рулонку! Леша, какой у вас вопрос?

– В машине долбанулся штуцер, – ответил парень, – створожился редуктор, не квакает хомут.

Я втянула голову в плечи.

– В приборе что-то должно квакать? До сих пор не слышала таких звуков. Нам продали дефектную машину?

Леша пару секунд молча и с нескрываемой жалостью во взоре смотрел на меня. Потом тоном генерального конструктора, который непонятно по какой причине вынужден объяснять пятилетнему ребенку, как устроен космический корабль, завел:

– Да за фигом вам въезжать в тоннель?

Я потеряла нить беседы, но согласилась:

– На данном этапе мне в тоннель не надо.

– Какая вам разница, че делает штуцер? Он полетел!

– Куда? – опешила я.

Леша махнул рукой в сторону окна.

– Туда.

– На улицу? – уточнила я.

Ну и ну! Из моей кофемашины, махая крыльями, выпорхнул кто-то и полетел! Куда? Зачем? Зато на месте остался другой, он перестал квакать. Наверное, мне лучше сесть.

Чувствуя себя Алисой в Стране чудес, я опустилась на табуретку и слушала замечательную беседу, которую вели Киса, Краузе и дедок.

– Сине-зелено-розовый цвет мне не нравится, – заявила Роза Леопольдовна. – Простите, как вас зовут?