— Из-за чего Мадделин отдала этот приказ? — голос Маркуса прозвучал на удивление мягко. — Скажи мне, Эва! Я хочу во всем разобраться.

Пожала плечами.

— Наверное, вы посчитаете это в высшей степени странным, но она вас ненавидит, милорд! Поэтому пришла, чтобы отыграться на мне с дочерью, посчитав, что таким образом она вам отомстит. А остальные просто попали под горячую руку. Кажется, однажды Мадделин пыталась стать вашей любовницей, но вы ей отказали, и королева затаила на вас обиду. Возможно, были и другие причины. Что-то связанное с ее ребенком и его признанием, но я так до конца не поняла.

Неожиданно Маркус кивнул.

— Да, Мадделин ненавидит не только меня, но и нашу семью. Причем, настолько сильно, что ее любовник, регулярно получавший от нее деньги, пытался меня убить в Пайсе. Йорген ДерХарр, помнишь, я тебе о нем говорил?

Кивнула. Конечно же, я помнила!

— Выходит, они действовали сообща?

— Так оно и было! Мы его взяли, и Йорген успел о многом мне рассказать. Оказалось, именно Мадделин стояла во главе заговора. Она собиралась убить сперва меня, а затем и своего мужа. Решила, что после этого Зигурту ничего не останется, как только посадить ее на трон, сделав регентшей незаконнорожденного сына короля. Парламент же, по ее мнению, вынужден будет признать его законным. После этого Зигурта тоже ждал смертельный приговор, а Йорген должен был стать ее мужем. По крайней мере, по его словам.

Охнула.

— Я и подумать не могла!..

Маркус кивнул.

— Я только что из Пайсы. Спешил в Бриарон с новостями и уликами против Мадделин. Торопился, зная ее мстительную натуру. Решил, что она первым делом все-таки попытается убить короля, но, слава Богам, с дядей все в порядке. Вместо этого…

— Вместо этого она пришла сюда, — отозвалась я.

— В агонии, понимая, что проиграла, и с твоей помощью я раскрыл заговор, Мадделин попыталась уничтожить то, что мне дорого. — Маркус заглянул мне в глаза. — Убить ту, которая стала мне настолько дорога!

Сказав это, он коснулся рукой моей щеки, и я не выдержала. Страшное напряжение понемногу спадало, и, всхлипнув, я прижалась к его ладони. И уже в следующую секунду Маркус притянул меня к себе. Обнял, принялся гладить по спине, вытирая мне слезы.

Утешал.

Затем поцеловал меня куда-то в макушку, в ухо, в щеку, на что я подняла голову, подставляя ему губы.

Знала, что он меня поцелует…

— Я люблю тебя Эва! — произнес Маркус. — Мадделин все рассчитала верно. Она задумала снова меня убить, но на этот раз уже наверняка. Потому что я бы себе не простил, если с тобой что-то произошло.

Не успела я ничего ответить — сказать ему, что тоже его люблю; давно уже, с самой первой нашей встречи в горах, — как в следующую секунду он меня поцеловал.

А я…

Кажется, я едва не потеряла сознание от нахлынувшего на меня счастья.

В этом поцелуе было так много всего — того, что Маркус не успел еще сказать мне на словах.

Но я все равно это почувствовала.

Ощутила его нежность, его трогательную заботу, обещание защитить меня во что бы то ни стало — вот что чудилось мне в ласковых касаниях его губ.