– Так и помру на работе, – мрачно посулил он сам себе, подхватывая кофемолку и высыпая в неё добрую горсть «Робусты».

– Да и хуй с ним, – столь же мрачно подытожил Жуков, высыпая кофе в турку, – хоть с пользой помру, и то утешение.

Зная не понаслышке работу контрабандиста и подпольщика ещё по Одессе, он творчески переработал полицейскую систему Российской Империи, позаимствовал полезные идеи у Франции и Германии, и бросил в котёл с булькающим на огне варевом добрую жменю собственных идей и понимания должного. Получается…

… а ведь и получается, чорт побери! Единственный затык в том, что система ещё не отлажена, и многое приходится регулировать в ручном режиме. Зная опасность выстраивания системы «под себя», Жуков сделал ставку не на личность начальства и тем паче исполнителей, а на прописанные законы и нормативные акты.

Но законы и акты, ети их медь, сами не пропишутся, да и эксцесс исполнителя никто не отменял! Поэтому шериф, будучи перфекционистом до мозга костей, на работе днюет и ночует, притом без всяких преувеличений. Вечный недосып и нехватка времени что у него самого, что у подчинённых.

Благо, политического авторитета одного из руководителей «Красных Бригад» хватило как на привлечение достойных сотрудников, так и на достойные условия для оных. Не только заработная плата и амуниция, но и пенсия, страховка, обучение и бытовые условия.

Казалось бы, мелочь, но возможность переночевать на работе, буде такая необходимость возникнет (а она возникает с удручающей регулярностью!) не на столе или стульях, а на койках в комнате отдыха, уже очень немало для людей понимающих! А душевые кабины? Хороший сортир? Спортзал и библиотека? Немало…

Зато и общество вправе требовать от службы шерифа полной отдачи! И что характерно – требует.

Наливая в кружку кофе, Жуков с ностальгией и нежностью, как о чём-то давно позабытом, вспомнил о мягкой подушке, и поглядев на ходики, время на которых уже давно перевалило заполночь, уселся за стол.

– Сергей Александрович, – поскрёбся заспанный секретарь с подносом, – я вам бутерброды принёс.

– О! До́бре! – обрадовался шериф, впиваясь зубами в слегка зачерствевшую булку с колбасой. Чуть погодя, сытый и несколько более довольный жизнью, Жуков протёр руки и рот чистым платком.

– Ну-с… – открыл он папку, – и што же нам пишут?

Продираться через малограмотное косноязычное письмо, изобилующее ошибками, помарками и кляксами, непросто…

– «…и асоблива хачу абсказать…»

– Пф… кровь из глаз! – шериф мотнул головой, снова вчитываясь в прыгающие строки. Глаза, и без того будто засыпанные песком, разболелись ещё больше, а раздражение накатывает волнами.

– Асаблива… – фыркнул мужчина, принимаясь за чтение, – и ведь не доверишь никому такое чтение, мать ети…

Косноязычный, но очень искренний, и что немаловажно – добровольный (!) осведомитель из среды старообрядцев поставляет важнейшую информацию. Пусть она носит характер скорее политический, но есть за верхушкой староверов и кое-какие грешки уголовного толка! По старой, так сказать, памяти.

Можно уже кое-кого взять и…