– Та-ак… – поощряюще кивнул главнокомандующий. На доске появилась надпись «Поддержка колониальной администрации – формальна!»

– Сюда же – помещиков, – отложив мел, снова заговорил Михаил, – которые держатся не столько даже за прибыли, сколько за каждый клочок власти. Подчас это может быть совершеннейшая нелепица, но чем нелепей обычай, тем крепче держатся за него помещики, воспринимая даже попытку обсуждения отмены оных не иначе, как покушением на Основы.

Застучал мел…

– Беспорядки и выступления разного рода там не редкость, – подал голос Аксель Генрихович, сидящий на стуле с прикрытыми глазами, – Траванкор в настоящее время – открытая бочка с порохом, и сколько там сейчас заговорщиков, а тем паче просто недовольных, сказать никто не возьмётся.

– Верно, херр Суви, – согласился Пономарёнок, – а самое парадоксальное, что для власти княжества опаснее всего не коррумпированные чиновники и не мелкие феодалы, всеми силами ухватившиеся за оставшиеся у них привилегии, а патриоты!

Сниман нахмурился, несколько раздражённый излишне затянувшимся вступлением адъютанта, но прерывать его не стал.

– Патриоты, – продолжил тем временем Пономарёнок, – которые всеми силами поддерживают реформы и искренне желают добра княжеству Траванкор! Настоящей властью они, как правило, не обладают. Это всё больше интеллигенция европейского образца, но с национальным, индийским колоритом. Этакая прослойка, выступающая за всё хорошее против всего плохого в своём понимании. Как правило, прослойка эта равно далёкая как от реальных нужд и чаяний народа, так и от управления княжеством.

– Княжество Траванкор, – Михаил расхаживал у доски на манер учителя, заложив руки за спиной, – обладает не только относительно развитой экономикой по сравнению с другими землями Индостана, но и рядом социальных завоеваний. Патриотическая интеллигенция ставит эти достижения себе в заслугу.

– Не без оснований, – признал он нехотя, склоняя блондинистую голову красивой лепки, – влияние на умы у них имеется, хотя, пожалуй, более из-за неимения реальной власти. В глазах части народа они выглядят не прожектёрами, а мудрецами – именно из-за недеяния! Ну и отчасти – из-за размытых лозунгов, в которых каждый желающий может найти что-то близкое.

– Звучит странно, – не в силах подобрать вежливых эпитетов, Сниман выбрал наименее оскорбительное слово, – Недеяние как достоинство?

– Странно, – спокойно кивнул Михаил, давно привыкнув к грубоватой манере генерала, – но это их культура, и нам приходится работать с ней. Как я уже сказал, влияние на умы у патриотической интеллигенции есть, но они его сильно переоценивают. Однако…

Остановившись, он выдохнул.

– Устраивая провокацию с храмом Падманабхасвами… – вытолкнул Пономарёнок, и юное его лицо пошло жёсткими складками, разом постарев на добрый десяток лет, – мы получаем не только взрыв недовольства религиозных фанатиков, но и неизбежно – заявления политического характера! Нам неважно, будут это националисты любого толка, или сторонники партии Индийского национального конгресса. В любом случае, они обязаны будут… они не смогут не отреагировать на попытку обокрасть святыню! Не смогут!