К счастью, утром все прошло — ну просто как рукой сняло. Специально вызванная из Черновода госпожа Фиала сообщила, что ночью каждый час приходила сама Черная Королева и давала Василисе специальную часодейную настойку, из своих личных запасов.

Няня шепотом передала, что повелительница сильно ругала Маара, — очевидно, парню серьезно влетело за то, что он потащил Василису в глубины Черного озера. Ведь это по его вине девочка чуть не схватила воспаление легких и какую-то непонятную «водную» болезнь. Слава великим часам, молодой организм победил, все обошлось. Василиса слушала няню вполуха: она еще чувствовала себя слабой, но все же Бернская башня, разговор с Белой Королевой уходили куда-то далеко-далеко, все больше бледнея и растворяясь — как ночной кошмар, представлявшийся ночью неумолимой, надвигающейся реальностью, вдруг уступает место яркому солнечному свету, проникающему с утра в распахнутое настежь окно комнаты.

И все же Василиса провалялась в постели еще три дня.

Наконец госпожа Фиала убедилась в ее нормальном самочувствии и разрешила спуститься в сад погулять, где ее давно поджидали Гроза и Маар, как всегда, веселые и неунывающие. Друзья ни словом не обмолвились о подводном приключении, и все те события окончательно выветрились из Василисиной головы, словно ее сознание специально постаралось избавиться от всего плохого, болезненного, раздражающего. Судя по всему, настойка Черной Королевы хорошо помогла…

Занятия с тиккером становились все интереснее. Каждое утро Астариус присылал Василисе шкатулку — черный ящичек, в котором находился какой-нибудь предмет, — зеркальце, пуговица, кольцо, лоскут ткани.

Теоретические занятия полностью отменили. Миракл сообщил Василисе, что теперь она должна все силы сосредоточить на экспериментах с часовым флером. Целыми днями девочка прилежно запускала тиккер над новым предметом, и с каждым разом у нее получалось все лучше.

Первой вещью, присланной от Астариуса, оказалось изящное зеркальце на длинной ручке, в золотой оправе. Василиса очень хотела отличиться перед великим часодеем, доказать, что она уже многому научилась. Поэтому она максимально сосредоточилась — и в этот раз цифры часового флера получились особенно яркими, сверкающими, причем некоторые шли парами, словно показывали даты на календаре.

Как только зеркальце оказалось под инерционным куполом тиккера, то сразу принялось самопроизвольно крутиться в разные стороны. Вскоре вокруг него появились мантиссы — вначале неясные и расплывчатые, клубящиеся, серовато-белые, похожие на стремительно темнеющие грозовые тучи. Но вот в них проявились силуэты людей, очертания мебели, — в воздухе словно шел показ черно-белого немого кино. Целый день Василиса билась над более четким изображением теневых картинок, насылая на купол тиккера все новые россыпи разноцветных цифр. К вечеру она так устала, что мечтала только об одном — завалиться спать дня на три или четыре. Но как только после ужина к ней заглянул Миракл, Василиса с гордостью рассказала о том, чего добилась.