Случалось, что живущие по соседству с Пущей люди пытались подкупить ее, принося жертвы. Чаще всего отдавали ей зверей, однако бывало, что и соседей. Пуща принимала каждую каплю пролитой для нее крови, не жалея, однако, и самих дарителей, когда решала дотянуться до их хозяйств.

Последний из уцелевших на мостике «Ягелло» пытался выровнять дирижабль, однако Грабинский прервал его попытки.

– Тут ужасно трясет от этих ваших автоматов, – оправдывался он.

Хотя никто уже не пытался взойти на мостик, «Ягелло» каким-то образом выровнялся.

– Им могут управлять из машинного отделения, – Новаковский решил сообщить это только сейчас. – Это неудобно, но вполне возможно.

«Ягелло» двинулся к «Баторию». Он уже огрызался огнем из карабинов в руках оставшихся в живых членов экипажа, а также из бортовой пушки на носу. Одинокие пули достигали окон на мостике «Батория», но не могли пробить бронированного стекла.

– Ускоряется, – доложил Чус. – Что он задумал?

Мочка вдруг зашипел. Он подпрыгнул, издавая писк, его голос удивил всех. Одержимый потянулся к одному из карманов и осыпал себя горстью серебристой пыли.

«Вековечная напряглась».

– Чары! – крикнул Кутшеба, хотя марсианин, скорее всего, отдавал себе в этом отчет, потому что Мочка уже метался по мостику в безумном танце, выкрикивая заклинания разными голосами и на разных языках. В диком ритме он ударял в шаманский бубен. Несколько душ одновременно защищали «Баторий» от магической атаки. Несмотря на это дирижабль внезапно зашатался от колдовского порыва ветра. На них вдруг напала усталость и нежелание сопротивляться. Как они могут победить магию? И тогда они услышали песню Сары, которая решила поддержать одержимого.

Хоть она и не вышла из своей каюты, ее голос наполнял все палубы дирижабля. Казалось, такие звуки не могло издавать человеческое горло, они были похожи скорее на волчий вой, протяжный и разнотонный.

«Хотели нас тут усыпить, – рассмеялся Шулер. – А эта лесная девчонка ничего».

– На борту! – закричал Чус, и его голос дрогнул от напряжения. – Посмотрите на «Ягелло»!

Из-под борта вражеского дирижабля из узкого отверстия выползала темная фигура, гуманоид с нечеловеческими пропорциями тела. Он был не высоким, а каким-то длинным. Неестественно худая фигура напоминала змею, сотканную из дыма, когда поднималась на длинных, худых как палки руках, чтобы забраться на верхнюю палубу «Ягелло».

Обстрел из бортовых карабинов сразу же сосредоточился на этой фигуре, но пули не причиняли ей никакого вреда. Гуманоид встал на носу дирижабля и расправил плечи. Теперь на его ладонях клубились грозовые облака. Из них выстрелили лозы, оплетая пространство над дирижаблем и втягивая влагу из воздуха. Через минуту множество грозовых туч, связанных с погодником лозами, вырастающими из его ладоней, набухали над «Ягелло», постоянно увеличиваясь. В них плясали разряды разбуженных молний.

– Я могу его убрать! – даже завыл Мочка. – Могу!

– Только защита, – прикрикнул на него Новаковский. – Понятно?

– Так точ-ч-ч-ч-чно, – прошипел обиженный одержимый и издал дикий крик, словно в него только что попала пуля. Он упал на колени, но быстро встал. Его глаза горели красным, из ушей и носа шел дым. – Он убил моего Шестуя, – простонал Мочка.