– Только защита, – напомнил Новаковский холодным тоном, не терпящим возражений. – Господин Кутшеба?

«Шулер! Что там, мать ее, с этой Пущей? У них там какой-то чрезвычайно толковый маг!»

«Злится. Ещё минута».

– Появился второй! – прокричал Чус. – А чтоб меня! Их там двое!

– Подготовились, – марсианин улыбнулся, явно довольный новым вызовом. – Они ожидали сражения. Вы были правы, господин Кутшеба. Нужно их уничтожать по одному. Что с Пущей?

– Они ее дразнят.

– Надеюсь, она не слишком терпелива.

Первый залп разбуженных молний ударил в оружейные отверстия. «Баторий» задрожал, а его карабины на мгновение замолчали.

– Без потерь! – доложил первый офицер. – Только ослепили!

Второй погодник вылез на шар «Ягелло», уселся на нем верхом и замахал руками, словно мельница. Призывал вихрь.

– Не больше тысячи метров от нас, – доложил Чус.

Чем ближе находился «Ягелло», тем сильнее на них действовали его чары. Очередной залп молний целился в мостик. Мочка отбил его, хотя и не без труда. Потеря одной из душ ослабила его. Он вытер пот со лба, кашлянул, сплюнул кровь и дико рассмеялся. А мгновение спустя вскрикнул от боли совсем другим голосом – переполненным жалобных стенаний.

– Девятьсот метров!

Первый удар вихря прошел стороной, нейтрализованный общими усилиями Мочки и Сары. Погодник быстрее замахал руками. Второй тоже активизировался. Всё новые лозы вырастали из его рук и тянулись к небу. Тучи расцветали на них слишком быстро, по мнению Кутшебы.

«Они разозлили ее! – в мыслях Шулера звучало мстительное удовлетворение. – Теперь внимание!»

Кутшеба обернулся к марсианину и с улыбкой доложил, что, похоже, всё начинает идти согласно их плану.

Май 1967 года по старому календарю, пятьдесят второй год Предела, пятнадцатый год Мира, Краков

Он посмотрел на часы. Скоро четыре тридцать дня. Банда вооруженных до зубов бандитов начинала терять терпение.

– Повторим всё еще раз, – решил он. – Я должен быть уверен, что вы помните план.

Кто-то простонал, как школьник, которого вызвал учитель. Конечно, это был Дунько. И естественно, герр Кунтц сразу же отругал его и высказался насчет полезности повторения. Эти двое были похожи на персонажей из уличных анекдотов. Но они упрощали Кутшебе задачу.

– Мясистый, Кубок, Бритва, Копер! – бросил он.

– Мы с Бритвой сейчас мчим на Болота, – пробубнил Мясистый. Невысокий, бритоголовый, много раз арестованный и даже изгонявшийся из Кракова за разбой, он всегда находил способ вернуться в город. У него везде были знакомые, и он мог договориться с каждым, за исключением болельщиков «Краковии», которых искренне ненавидел, болея за «Вислу». – Там нас будут ждать мои парни. Я перетер с ними, всё четко. Мы устроим такую заварушку, какой Краков еще не видел.

Бритва, наполовину великан, не склонный злоупотреблять разговорами, только улыбнулся и кивнул головой, которая напоминала яблоко – круглое и румяное. Ума там не было в принципе. Он держался за Мясистого и охотно выполнял его поручения, если они касались драк. Остальные занятия, кроме мордобоя, казались Бритве скучными. А когда ему было скучно, он злился, и поэтому все вокруг заботились, чтобы полувеликану хватало развлечений. Он любил футбол, хотя и не понимал его правил. Ему достаточно было того, что после каждого матча можно переломать кому-нибудь кости.