Они погнали лошадей, потому что не в обычаях казаков было ездить медленно. Мчали в лучах заходящего солнца, а потом в темноте, а рядом с ними, уже не скрываясь, мчали волки. Кони беспокойно фыркали, однако хищники ничего не предпринимали. Кутшеба не мог понять, как долго они так ехали. Их вела чья-то магия, потому что он даже не смог запомнить дорогу, которую им никто не преградил – даже демоны держались от них подальше, как будто они ехали не по Диким Полям, а по какой-то пригородной дороге.

Наконец они заметили поляну, окруженную огнями и бледным магическим светом. Бессчисленные волчьи стаи ждали их там в неестественной для зверей тишине. Они окружали седого бородатого мужчину, сидящего возле самого большого костра. Казаки, едва сойдя с лошадей, пали перед ним на колени. Их командир тоже поклонился, поцеловал епископский перстень на протянутой руке и доложил, что он привел тех, кого отец хотел видеть.

– Спасибо, Юрек, – седой благословил его, положив ладонь на иссиня-чёрные волосы солдата. – Спасибо вам всем! А вы, дорогие гости, не бойтесь, подходите ближе. Мы рады видеть вас среди нас!

Они сошли с лошадей. А когда приблизились к седому епископу, то увидели, что в его могущественной тени сидели Волк Ветролап и Мочка.

Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Краков

Трудно было избавиться от впечатления, что находишься в логове врага. Например, этот сгорбленный лысый мужчина, который, как посмешище, носит какой-то древний пиджак и потешный монокль из обычного стекла, официально заменил его на посту в краковских службах и приложил все усилия, чтобы очернить его и вытеснить оттуда окончательно. Упитанный блондин, сидящий с ним за столиком, был одним из самых опасных убийц, известных Корыцкому. Хотя пути его и Корыцкого никогда не пересекались, сам факт, что он сидел в обществе лысого, давал Корыцкому повод для беспокойства.

Он прошел мимо, отвечая на неискренние приветствия и улыбки, так же, как прошел мимо Леманского и Физилиота – двоих аналитиков, ответственных за характер взаимоотношений с городом Варшава, которые когда-то преданно служили ему, а сегодня, возможно, работали против него. Когда он переступил порог Зала Мрака – так, к его недоумению и смущению, называлось одно из помещений, почему он и чувствовал себя здесь как герой дешевого романа, – и уселся напротив троих мужчин, лица которых скрывала тень, его не покидало ощущение, что он находится во вражеском гнезде. Хотя эти трое и были его начальниками.

Комиссией Порядка из Клуба Теней руководил мужчина, который велел называть себя командором. Это могло говорить как о его морском прошлом, так и о чем-то противоположном. Тайны, которыми был окружен капитул Клуба, объединявшего прежде всего нынешних и бывших агентов разведки, были недоступны даже Корыцкому. Именно Клуб принял решение о назначении ему официальной пенсии, именно Клуб дал ему звание генерала и именно Клуб относился к нему как к какому-то сержанту.

– Вы получили отчет Двурукого? – командор не тратил время на приветствия. – Как вы оцениваете риск смерти сенатора?