Отец воздел руки, показывая, что сдался:
– Все, все, ни слова больше! Как будто я сам не беспокоился за нее! А ты, – обратился он к дочери, – располагайся, конечно! Перевози сюда все, что хочешь. Ничего не поделаешь, места здесь немного, но антресоли для твоего хлама, как выражается мать, мы можем освободить.
Александра, довольная уже тем, что перевела разговор в безопасное русло и порадовала родителей, благодарно кивнула.
Глава 6
Звонок, которого она и ждала, и боялась услышать, раздался только вечером, в седьмом часу. Александра весь день не расставалась с телефоном, опасаясь, что мать первая ответит на вызов, по свойственному ей стремлению знать о дочери все. Отец никогда не прикоснулся бы к чужому мобильнику, даже не подошел бы взглянуть, что за номер высвечивается на дисплее, это художница знала по опыту.
За день телефон ожил два раза. Сначала позвонил знакомый, желавший показать Александре две китайские картины на шелке, доставшиеся ему от деда, воевавшего в Манчжурии. Художница с сожалением отклонила эту просьбу, сославшись на занятость. Второй звонок был из Питера: ей предлагали посетить аукцион. Это предложение она тоже отвергла.
Елена не перезвонила. Марья Семеновна также не подавала признаков жизни. Ее молчание пугало Александру. «Старуха видела труп адвоката, всерьез решила, что убила его я. Ведь с Ритой она не пересеклась и даже не поверила в ее существование, когда я сказала, что временно поселила в той квартире подругу. Марья Семеновна уже должна была понять, что я сбежала, но пока молчит… Или не хочет со мной связываться, или с ней самой что-то случилось?!» Позвонить соседке Александра не решалась. Это было выше ее сил, и так уже иссякших.
Художнице в любой момент могли позвонить с неизвестного номера. Ее номер телефона ходил по рукам, друзья, по собственной просьбе Александры, передавали его тем своим знакомым, которые могли нуждаться в ее услугах. Но почему-то, услышав в седьмом часу звонок и увидев на экране цифры без подписи, Александра сразу почувствовала страх. Он укрепился, когда женщина ответила и услышала мужской голос, не слишком любезно, отрывисто пожелавший говорить «с Александрой».
– Это я, – скованно ответила она.
– Я сын Марины.
«Не следователь… – Ощутив в первый миг облегчение, она тут же испытала новый приступ паники. – Еще хуже! Что я ему скажу?!» Но молодой человек, очевидно, справившись с волнением, избавил ее от необходимости что-то придумывать и заговорил сам.
– Я сейчас нахожусь за городом, в… – Он произнес название поселка, где ночевали приятельницы. – И наверное, останусь здесь до утра. Елена Дмитриевна сказала мне, что вы были с мамой…
– Мы вместе приехали к ним… – Александра нервно облизала губы. – Вчера вечером. Утром Марина ушла одна. Не разбудила меня, ничего не сказала. Я… Примите мои соболезнования…
Имени парня она не помнила. Марина несколько раз называла его при ней, говоря с сыном по телефону, но Александра не особенно прислушивалась и теперь боялась ошибиться.
– Мне нужно вас увидеть, – услышала она в трубке. Молодой человек говорил очень сухо, ей слышалась в его голосе нескрываемая враждебность. – Вы можете сюда приехать?