Traktatov.net
»
Дерево свободы. Стихи зарубежных поэтов в переводе С. Маршака
»
Читать онлайн
И ангелы реют над ней.
А волосы, брови и щечки —
Совсем как у милой моей.
«Не подтрунивай над чертом…»
Не подтрунивай над чертом —
Годы жизни коротки,
И загробные мученья,
Милый друг, не пустяки.
А долги плати исправно.
Жизнь не так уж коротка.
Занимать еще придется
Из чужого кошелька!
«Какая дурная погода!..»
Какая дурная погода!
Дождь или снег — не пойму.
Сижу у окна и гляжу я
В сырую, ненастную тьму.
Чей огонек одинокий
Плывет и дрожит вдалеке?
Я думаю, это фонарик
У женщины старой в руке.
Должно быть, муки или масла
Ей нужно достать поскорей.
Печет она, верно, печенье
Для дочери взрослой своей.
А дочь ее нежится в кресле,
И падает ей на лицо,
На милые, сонные веки
Волос золотое кольцо.
«За столиком чайным в гостиной…»
За столиком чайным в гостиной
Спор о любви зашел.
Изысканны были мужчины,
Чувствителен нежный пол.
— Любить платонически надо! —
Советник изрек приговор,
И был ему тут же наградой
Супруги насмешливый взор.
Священник заметил: — Любовью,
Пока ее пыл не иссяк,
Мы вред причиняем здоровью.
Девица спросила: — Как так?
— Любовь — это страсть роковая!
Графиня произнесла
И чашку горячего чая
Барону, вздохнув, подала.
Тебя за столом не хватало.
А ты бы, мой милый друг,
Верней о любви рассказала,
Чем весь этот избранный круг.
«С надлежащим уважением…»
С надлежащим уважением
Принят дамами поэт.
Мне с моим бессмертным гением
Сервирован был обед.
Выбор вин отменно тонок.
Суп ласкает вкус и взор.
Восхитителен цыпленок.
Заяц сочен и остер.
О стихах зашла беседа…
И поэт, по горло сыт,
Устроительниц обеда
За прием благодарит.
«Материю песни, ее вещество…»
Материю песни, ее вещество
Не высосет автор из пальца.
Сам бог не сумел бы создать ничего,
Не будь у него матерьяльца.
Из пыли и гнили древнейших миров
Он создал мужчину — Адама.
Потом из мужского ребра и жиров
Была изготовлена дама.
Из праха возник у него небосвод.
Из женщины — ангел кроткий.
А ценность материи придает
Искусная обработка.
«Твои глаза — сапфира два…»
Твои глаза — сапфира два,
Два дорогих сапфира.
И счастлив тот, кто обретет
Два этих синих мира.
Твое сердечко — бриллиант.
Огонь его так ярок!
И счастлив тот, кому пошлет
Его судьба в подарок.
Твои уста — рубина два.
Нежны их очертанья.
И счастлив тот, кто с них сорвет
Стыдливое признанье.
Но если этот властелин
Рубинов и алмаза
В лесу мне встретится один, —
Он их лишится сразу!
Большие обещания
Мы немецкую свободу
Не оставим босоножкой.
Мы дадим ей в непогоду
И чулочки и сапожки.
На головку ей наденем
Шапку мягкую из плюша,
Чтобы вечером осенним
Не могло продуть ей уши.
Мы снабдим ее закуской.
Пусть живет в покое праздном, —
Лишь бы только бес французский
Не смутил ее соблазном.
Пусть не будет в ней нахальства,
Пусть ее научат быстро
Чтить высокое начальство
И персону бургомистра!
«Кричат, негодуя, кастраты…»
Кричат, негодуя, кастраты,
Что я не так пою.
Находят они грубоватой
И низменной песню мою.
Но вот они сами запели
На свой высокий лад,
Рассыпали чистые трели
Тончайших стеклянных рулад.
И, слушая вздохи печали,
Стенанья любовной тоски,
Девицы и дамы рыдали,
К щекам прижимая платки.
Гонец
Гонец, скачи во весь опор
Через леса, поля,
Пока не въедешь ты во двор